Антон Зоркин переночевал на склоне далекой карельской горы Воттоваары и проверил ее на предмет священного трепета и встречи с духами. Считается, что когда-то на Воттовааре совершали языческие ритуалы древние саами-охотники.
«После того как я ушел от жены, все лето работал в окрестностях Воттоваары. Заметил, что многим туристам в этом месте становится не по себе, нервничают, кто-то вообще идти отказывается». Это рассказывает мой проводник Артем Соболев, он из Петрозаводска. Артему 48 лет, большую часть жизни он работал егерем, потом уволился, а сейчас часто подрабатывает туристическим гидом, возит туристов в труднодоступные места Карелии.
Я приехал в Петрозаводск на поезде из Москвы, Артем встретил меня на вокзале в меховой шапке (несмотря на вполне себе комфортные +15): «Голова почему-то мерзнет — с детства. А вообще, это моя счастливая шапка, да и смотрится хорошо, согласись?»
На «буханке», стареньком УАЗ-452, мы часов за пять добираемся до крошечного поселка Гимолы, который стоит посреди лесов.
«Древний поселок, был тут еще в 1500-х годах. У меня в Гимолах жил прадед — работал на лесозаготовках, как, собственно, и все местные».
Старенькие домики стоят, потихоньку разваливаясь. В одном из них мы оставляем часть вещей — сарай нам отпирает знакомый Артема, местный житель Виктор Павлович. Он морщится при упоминании о горе: «Мне, честно говоря, Воттоваара не нравится. Природа там какая-то мертвая, да и вообще не люблю всех этих культовых мест. Что за ритуалы там проводили? Я в церковь хожу, мне не надо ритуалов!»
Садимся с Артемом обратно в «буханку» и еще километров пять пытаемся прорваться через лесной бурелом: нормальной дороги тут уже нет, «буханка» надрывно ревет, переваливаясь через ямы, с трудом перекатываясь через поваленные стволы. В какой-то момент Артем машет рукой: «Все, приехали, дальше только пешком. Ураган недавно был, путь еще сильнее забросало, не проехать. Готовься: идти нам предстоит больше двадцати пяти километров».
Идти по чаще нелегко, я все время пытаюсь упасть или напороться лицом на ветку. Жалко, что древние саами не придумали ритуальное место где-нибудь поближе.
Воттоваара — скальный массив высотой 417 метров. В окрестностях располагаются так называемые сейды, которые когда-то были объектами для ритуалов и поклонений. Сейдом может быть и, скажем, дерево, но в случае с Воттоваарой это огромные валуны, их можно увидеть в окрестностях горы. Считается, что представители языческих религий использовали их в своих целях. Ну, например, есть версия, что карельские саами повышали с помощью приношений на Воттовааре свои шансы на успешную охоту.
По лесу мы идем с самого утра, солнце начинает клониться к закату, опускается куда-то в бесконечную череду деревьев. Останавливаемся перекусить, из ручья набираем воды, на газовой горелке разогреваем чай.
Артем пытается вселить в нас мистические настроения и травит байки из своей туристической жизни:
«Приводил к горе туристов — двух китайцев, взрослых мужиков под сорок лет. Машина у нас ломалась несколько раз, поэтому до места мы добрались уже в темноте. Как только ступили на Воттоваару, мужики сразу заверещали: «Веди нас назад, не хотим здесь быть!» Атмосфера им категорически не понравилась!»
Мы, как и китайцы из рассказа Артема, добираемся до горы в сумерках: красно-желтые отблески зловеще освещают местный пейзаж. Он и правда немного действует на нервы — повсюду, куда ни посмотришь, торчат голые камни и сухие деревья.
Забираемся на самую высокую точку Воттоваары: отсюда видно землю на многие километры вперед — там озера и бесконечные леса. Где-то внизу я вижу и те самые огромные валуны-сейды — смотрятся они величественно.
После нескольких публикаций в 1990-х Воттоваара стала очень популярна, сюда начали забираться как туристы, так и представители всяких псевдорелигий. «Помню, одни сюда приезжали каждый год — общались, я так понял, с духами. Возил их в Гимолы из Петрозаводска».
Ночью обещали +10, палатку мы не ставим, а располагаемся прямо на земле под каменной защитой от ветра: надуваем коврики, достаем теплые спальники.
Вообще-то, ночевать здесь нельзя: какое-то время назад эти территории объявили памятником природы. Но будем считать, что у нас форс-мажор — ночь застала в пути.
Артем уходит спать за соседний камень. Я еще долго лежу и смотрю на луну — ее лучи прорываются сквозь облака, освещая фрагменты странного пейзажа. Нет, никакого трепетного ужаса, за которым мы шли сюда весь день, я что-то не испытываю.
Засыпаю и через некоторое время просыпаюсь — от какого-то странного протяжного звука. На часах — три ночи. Звук то усиливается, то замолкает. Что это? Может быть, наконец пришли духи саами? Через секунду мне все становится ясно: так храпит мой проводник Артем.
«После того как я ушел от жены, все лето работал в окрестностях Воттоваары. Заметил, что многим туристам в этом месте становится не по себе, нервничают, кто-то вообще идти отказывается». Это рассказывает мой проводник Артем Соболев, он из Петрозаводска. Артему 48 лет, большую часть жизни он работал егерем, потом уволился, а сейчас часто подрабатывает туристическим гидом, возит туристов в труднодоступные места Карелии.
Я приехал в Петрозаводск на поезде из Москвы, Артем встретил меня на вокзале в меховой шапке (несмотря на вполне себе комфортные +15): «Голова почему-то мерзнет — с детства. А вообще, это моя счастливая шапка, да и смотрится хорошо, согласись?»
На «буханке», стареньком УАЗ-452, мы часов за пять добираемся до крошечного поселка Гимолы, который стоит посреди лесов.
«Древний поселок, был тут еще в 1500-х годах. У меня в Гимолах жил прадед — работал на лесозаготовках, как, собственно, и все местные».
Старенькие домики стоят, потихоньку разваливаясь. В одном из них мы оставляем часть вещей — сарай нам отпирает знакомый Артема, местный житель Виктор Павлович. Он морщится при упоминании о горе: «Мне, честно говоря, Воттоваара не нравится. Природа там какая-то мертвая, да и вообще не люблю всех этих культовых мест. Что за ритуалы там проводили? Я в церковь хожу, мне не надо ритуалов!»
Садимся с Артемом обратно в «буханку» и еще километров пять пытаемся прорваться через лесной бурелом: нормальной дороги тут уже нет, «буханка» надрывно ревет, переваливаясь через ямы, с трудом перекатываясь через поваленные стволы. В какой-то момент Артем машет рукой: «Все, приехали, дальше только пешком. Ураган недавно был, путь еще сильнее забросало, не проехать. Готовься: идти нам предстоит больше двадцати пяти километров».
Идти по чаще нелегко, я все время пытаюсь упасть или напороться лицом на ветку. Жалко, что древние саами не придумали ритуальное место где-нибудь поближе.
Воттоваара — скальный массив высотой 417 метров. В окрестностях располагаются так называемые сейды, которые когда-то были объектами для ритуалов и поклонений. Сейдом может быть и, скажем, дерево, но в случае с Воттоваарой это огромные валуны, их можно увидеть в окрестностях горы. Считается, что представители языческих религий использовали их в своих целях. Ну, например, есть версия, что карельские саами повышали с помощью приношений на Воттовааре свои шансы на успешную охоту.
По лесу мы идем с самого утра, солнце начинает клониться к закату, опускается куда-то в бесконечную череду деревьев. Останавливаемся перекусить, из ручья набираем воды, на газовой горелке разогреваем чай.
Артем пытается вселить в нас мистические настроения и травит байки из своей туристической жизни:
«Приводил к горе туристов — двух китайцев, взрослых мужиков под сорок лет. Машина у нас ломалась несколько раз, поэтому до места мы добрались уже в темноте. Как только ступили на Воттоваару, мужики сразу заверещали: «Веди нас назад, не хотим здесь быть!» Атмосфера им категорически не понравилась!»
Мы, как и китайцы из рассказа Артема, добираемся до горы в сумерках: красно-желтые отблески зловеще освещают местный пейзаж. Он и правда немного действует на нервы — повсюду, куда ни посмотришь, торчат голые камни и сухие деревья.
Забираемся на самую высокую точку Воттоваары: отсюда видно землю на многие километры вперед — там озера и бесконечные леса. Где-то внизу я вижу и те самые огромные валуны-сейды — смотрятся они величественно.
После нескольких публикаций в 1990-х Воттоваара стала очень популярна, сюда начали забираться как туристы, так и представители всяких псевдорелигий. «Помню, одни сюда приезжали каждый год — общались, я так понял, с духами. Возил их в Гимолы из Петрозаводска».
Ночью обещали +10, палатку мы не ставим, а располагаемся прямо на земле под каменной защитой от ветра: надуваем коврики, достаем теплые спальники.
Вообще-то, ночевать здесь нельзя: какое-то время назад эти территории объявили памятником природы. Но будем считать, что у нас форс-мажор — ночь застала в пути.
Артем уходит спать за соседний камень. Я еще долго лежу и смотрю на луну — ее лучи прорываются сквозь облака, освещая фрагменты странного пейзажа. Нет, никакого трепетного ужаса, за которым мы шли сюда весь день, я что-то не испытываю.
Засыпаю и через некоторое время просыпаюсь — от какого-то странного протяжного звука. На часах — три ночи. Звук то усиливается, то замолкает. Что это? Может быть, наконец пришли духи саами? Через секунду мне все становится ясно: так храпит мой проводник Артем.
