Самых страшных преступников, серийных или массовых убийц например, мы часто называем нелюдями. Это кажется метафорой – ну конечно, они люди, жившие среди нас, похожие на нас, просто поступки их идут вразрез с общепринятыми представлениями о добре и зле. И все-таки в ярлыке «нелюди» содержится некий намек на биологическую несхожесть. Так как же устроен мозг убийцы?
О том, бывают ли прирожденные убийцы и можно ли по физиологическим признакам выявить потенциального преступника, задумались еще в XVIII—XIX веках, когда пробивавшие себе дорогу научные представления о живом соседствовали и соперничали с разными экзотическими заблуждениями. Существует несколько исследований о том, как работает мозг серийного убийцы.
То есть достаточно осмотреть череп со знанием дела, и можно прийти к заключению, кто перед тобой: потенциальный Моцарт или потенциальный Джек Потрошитель. Черепу фактически придавалось большее значение, чем мозгу.
Даже в те давние времена доктор Галль прослыл скандальной личностью, а его теории и любовь к черепам современники подвергали критике. Но именно Галлю принадлежит гениальная догадка о том, что интеллект связан с лобной долей мозга. Френология же не оправдала себя в качестве метода выявления социально опасных личностей.
Базовый метод выявления нейрофизиологической предрасположенности к психопатии — сканирование мозга человека с диагностированной психопатией и сравнение полученных данных с результатами исследований мозга здорового индивида. Итог представлен в виде сравнительной таблицы, где связи между префронтальной корой и миндалевидным телом обозначены желтым маркером. Ослабление сигнала, идущего от префронтальной коры, становится причиной слабой эмоциональной реакции у мозга убийцы на то, что у нормального человека могло бы вызвать ужас.
Уже во второй половине XIX века за дело взялся не менее скандальный итальянский врач-психиатр Чезаре Ломброзо (1835−1909).
Он считал, что преступные наклонности человека предопределены физиологически и искал свидетельства этих наклонностей в фенотипических признаках: покатый лоб, большие ушные раковины, асимметрия лица и черепа, прогнатизм (выступание вперед верхней или нижней челюсти), чрезмерная длина рук. Ломброзо полагал, что все эти признаки указывают на недоразвитого, близкого к диким приматам атавистичного человека. Такие люди, по мысли итальянского психиатра, обречены быть социопатами и преступниками. Идеи Ломброзо и его методы исследования также подвергались критике, но для того времени они вовсе не были чем-то экзотичным или маргинальным. Современник Ломброзо и родственник Дарвина британец Фрэнсис Гальтон развил теорию «евгеники», суть которой — в применении к человечеству искусственной селекции по типу той, что практикуется в животноводстве.
Размножаться должны люди с хорошими физическими и интеллектуальными данными. Те, кто, по мнению Гальтона, попадал в категорию ущербных, из размножения должны быть выведены. До поры до времени все это были лишь теории, но когда к власти в Германии пришли нацисты, они принялись воплощать подобные идеи на практике. После победы над гитлеровской Германией и обнародования данных о преступлениях нацистов рассуждения о биологических основах асоциального поведения были в Европе не то чтобы запрещены, но перешли в разряд не слишком желательных.
Восторжествовала точка зрения, что преступника и мозг убийцы формирует социальная среда, неблагополучные семьи, детские травмы.
Результаты своих исследований Эйдриен Рэйн изложил в книге «Анатомия насилия», вызвавшей много споров. Настаивая на значимости своей работы, автор все же не отрицает влияния среды на формирование мозга убийцы и его личности.
В последние десятилетия даже появился термин «нейрокриминология», обозначающий субдисциплину, направленную на изучение особенностей строения мозга убийцы, которые могли бы служить биологической основой антисоциального поведения. Особое внимание приковано к причинам психопатии — психической аномалии, лишающей человека сочувствия к чужим страданиям, придающие личности такие черты, как цинизм и изворотливость. Именно это расстройство свойственно, как правило, серийным убийцам, для которых лишение человека жизни не является серьезной моральной проблемой.
Мозг убийцы отличается от мозга нормального человека, и это отражается на внешности.
Как ни крути, современным исследователям приходится идти тем же путем, каким двигался когда-то Ломброзо. Идти в тюрьму. Разумеется, не для того, чтобы отбыть там срок, а чтобы быть ближе к желанному материалу для изучения. Один из основателей нейрокриминологии, британец Эйдриен Рэйн, в начале 1980-х провел четыре года в двух тюрьмах строгого режима в качестве психолога. Из мест не столь отдаленных Рэйн вынес такие идеи, что в толерантной Англии ему не светили никакие гранты, и в 1987-м ученый переехал в США, где к исследованиям биологической предрасположенности к преступлениям относятся спокойнее, да и материала для научной работы больше. Преступность в США выше, чем в старой доброй Европе, и тюрем в Новом Свете много.
Не падать с вишни
Исследование физиологических причин психопатии очень важно для понимания феномена серийных убийц и прочих злодеев, однако не все психопаты — прирожденные убийцы и не все убийцы — психопаты. Некоторые исследования показывают, что среди убийц-рецидивистов попадаются люди, страдающие другими типами психических отклонений, например пограничным расстройством личности. Кроме того, если говорить о поражениях лобных долей как о факторе, способствующем развитию асоциальной личности, то это поражение может и не быть врожденным. Есть пример серийного убийцы Альберта Фиша, известного как «Бруклинский вампир». Альберт рос нормальным мальчиком, пока в семь лет не упал с вишни и не получил травму головы. После этого ребенка начали мучить головные боли, а сам он стал проявлять признаки агрессивности. В 20 лет он убил свою первую жертву и съел ее.
В Америке Рэйн стал одним из первых, кто применил для изучения мозга убийц современные медицинские технологии, в частности позитронно-эмиссионную томографию (ПЭТ). Ученый отобрал две группы: одна состояла из 41 осужденного убийцы, другая — из 41 законопослушного гражданина. Изображения, полученные на аппаратуре ПЭТ, показали существенные различия между мозгом жителя тюрьмы и мозгом обитателя воли, прежде всего в метаболической активности. Если же говорить о строении, то мозг преступника демонстрировал недоразвитость префронтальной коры, которая отвечает, в частности, за социальное взаимодействие.
Все эти особенности могут иметь в качестве последствий слабый контроль за лимбической системой, генерирующей такие базовые эмоции, как гнев и ярость, а также отсутствие самоконтроля, склонность к риску. Что это, как не черты преступной личности?
Исследования мозга убийц для выявления характерных черт поведения и внешности вынудили учёных работать с тюремными заключёнными.
Более того, существуют научные работы, показывающие связь криминальной биографии не только со строением мозга, но и с определенными генами. В прошлом году профессор медицинского Каролинского университета в Стокгольме Яри Тиихонен заявил, что ему удалось обнаружить в геноме людей, не раз совершавших преступления насильственного характера, аллели CDH13 и MAOA, так называемый ген воинов.Ген моноамина оксидазы МAO отвечает за выработку гормона вознаграждения — дофамина, однако в мутировавшем варианте
A он может быть очень опасен, в частности потому, что человек, обладающий этим геном, при употреблении алкоголя или наркотиков получает резкое увеличение выработки дофамина, что «взрывает мозг» и ведет к неконтролируемой агрессии. Ген CDH13 также имеет свое вредное воздействие на поведение — в частности, его связывают с синдромом дефицита внимания и гиперактивности.
Станет ли человеку легче жить, если он узнает, что биологически предрасположен к агрессивности и психопатическим проявлениям? Возможно, принцип «кто предупрежден, тот вооружен» может сработать и здесь. И зловещий зов природы удастся исправить усилием воли или с помощью корректирующих психологических тренингов, и тогда мозг потенциального преступника.
Фэллону о родословной его отца.
Выяснилось, что в линейке предков, которая известна до XVII века, присутствует как минимум семь убийц. Тогда исследователь отсканировал свой собственный мозг и обнаружил, что он имеет все признаки мозга закоренелого психопата. Та же самая проблема недоразвитости префронтальной коры и в силу этого слабая связь с миндалевидным телом. Картинка очень напоминала снимок мозга одного из серийных убийц. Фэллон вспоминал, что в юности, возможно, его предрасположенность к психопатии давала о себе знать. Он был настоящим сорвиголовой, взрывал самодельные бомбы, угонял машины, организовывал другие рискованные развлечения и вовлекал в них своих друзей. Ему были свойственны нарциссизм и дьявольская самоуверенность. Но юность прошла, и в конце концов Джеймс Фэллон превратился в тихого семьянина и успешного нейрофизиолога. Значит, обреченности нет.
Мозг и поведение убийцы изучается и по сей день.
Сложно предвидеть, какими будут ответы на эти вопросы, но вряд ли решение лежит в плоскости запретов и замалчивания научных достижений в этой области. Нас все равно будет интересовать, какие мы и почему.
О том, бывают ли прирожденные убийцы и можно ли по физиологическим признакам выявить потенциального преступника, задумались еще в XVIII—XIX веках, когда пробивавшие себе дорогу научные представления о живом соседствовали и соперничали с разными экзотическими заблуждениями. Существует несколько исследований о том, как работает мозг серийного убийцы.
Гадание по черепу
Австрийский врач Франц Йозеф Галль (1758−1828) создал учение под названием френология, и оно послужило отправной точкой для изучения мозга убийцы. Галль, как ему казалось, сумел определить, какие части мозга отвечают за те или иные духовные способности. Более того, наличие и выраженность этих способностей находили, по мнению естествоиспытателя, отражение в конструкции черепной коробки.То есть достаточно осмотреть череп со знанием дела, и можно прийти к заключению, кто перед тобой: потенциальный Моцарт или потенциальный Джек Потрошитель. Черепу фактически придавалось большее значение, чем мозгу.
Даже в те давние времена доктор Галль прослыл скандальной личностью, а его теории и любовь к черепам современники подвергали критике. Но именно Галлю принадлежит гениальная догадка о том, что интеллект связан с лобной долей мозга. Френология же не оправдала себя в качестве метода выявления социально опасных личностей.
Базовый метод выявления нейрофизиологической предрасположенности к психопатии — сканирование мозга человека с диагностированной психопатией и сравнение полученных данных с результатами исследований мозга здорового индивида. Итог представлен в виде сравнительной таблицы, где связи между префронтальной корой и миндалевидным телом обозначены желтым маркером. Ослабление сигнала, идущего от префронтальной коры, становится причиной слабой эмоциональной реакции у мозга убийцы на то, что у нормального человека могло бы вызвать ужас.
Уже во второй половине XIX века за дело взялся не менее скандальный итальянский врач-психиатр Чезаре Ломброзо (1835−1909).
Он считал, что преступные наклонности человека предопределены физиологически и искал свидетельства этих наклонностей в фенотипических признаках: покатый лоб, большие ушные раковины, асимметрия лица и черепа, прогнатизм (выступание вперед верхней или нижней челюсти), чрезмерная длина рук. Ломброзо полагал, что все эти признаки указывают на недоразвитого, близкого к диким приматам атавистичного человека. Такие люди, по мысли итальянского психиатра, обречены быть социопатами и преступниками. Идеи Ломброзо и его методы исследования также подвергались критике, но для того времени они вовсе не были чем-то экзотичным или маргинальным. Современник Ломброзо и родственник Дарвина британец Фрэнсис Гальтон развил теорию «евгеники», суть которой — в применении к человечеству искусственной селекции по типу той, что практикуется в животноводстве.
Размножаться должны люди с хорошими физическими и интеллектуальными данными. Те, кто, по мнению Гальтона, попадал в категорию ущербных, из размножения должны быть выведены. До поры до времени все это были лишь теории, но когда к власти в Германии пришли нацисты, они принялись воплощать подобные идеи на практике. После победы над гитлеровской Германией и обнародования данных о преступлениях нацистов рассуждения о биологических основах асоциального поведения были в Европе не то чтобы запрещены, но перешли в разряд не слишком желательных.
Восторжествовала точка зрения, что преступника и мозг убийцы формирует социальная среда, неблагополучные семьи, детские травмы.
Тюремная наука
А между тем со времен Галля и Ломброзо наука о живом ушла далеко вперед. Человечество узнало о генах, большой прогресс совершила нейрофизиология. И вопрос о том, не «зашита» ли в физиологии врожденная предрасположенность к страшным преступлениям, все равно не мог не быть поднят. Рано или поздно.
Результаты своих исследований Эйдриен Рэйн изложил в книге «Анатомия насилия», вызвавшей много споров. Настаивая на значимости своей работы, автор все же не отрицает влияния среды на формирование мозга убийцы и его личности.
В последние десятилетия даже появился термин «нейрокриминология», обозначающий субдисциплину, направленную на изучение особенностей строения мозга убийцы, которые могли бы служить биологической основой антисоциального поведения. Особое внимание приковано к причинам психопатии — психической аномалии, лишающей человека сочувствия к чужим страданиям, придающие личности такие черты, как цинизм и изворотливость. Именно это расстройство свойственно, как правило, серийным убийцам, для которых лишение человека жизни не является серьезной моральной проблемой.
Мозг убийцы отличается от мозга нормального человека, и это отражается на внешности.
Как ни крути, современным исследователям приходится идти тем же путем, каким двигался когда-то Ломброзо. Идти в тюрьму. Разумеется, не для того, чтобы отбыть там срок, а чтобы быть ближе к желанному материалу для изучения. Один из основателей нейрокриминологии, британец Эйдриен Рэйн, в начале 1980-х провел четыре года в двух тюрьмах строгого режима в качестве психолога. Из мест не столь отдаленных Рэйн вынес такие идеи, что в толерантной Англии ему не светили никакие гранты, и в 1987-м ученый переехал в США, где к исследованиям биологической предрасположенности к преступлениям относятся спокойнее, да и материала для научной работы больше. Преступность в США выше, чем в старой доброй Европе, и тюрем в Новом Свете много.
Не падать с вишни
Исследование физиологических причин психопатии очень важно для понимания феномена серийных убийц и прочих злодеев, однако не все психопаты — прирожденные убийцы и не все убийцы — психопаты. Некоторые исследования показывают, что среди убийц-рецидивистов попадаются люди, страдающие другими типами психических отклонений, например пограничным расстройством личности. Кроме того, если говорить о поражениях лобных долей как о факторе, способствующем развитию асоциальной личности, то это поражение может и не быть врожденным. Есть пример серийного убийцы Альберта Фиша, известного как «Бруклинский вампир». Альберт рос нормальным мальчиком, пока в семь лет не упал с вишни и не получил травму головы. После этого ребенка начали мучить головные боли, а сам он стал проявлять признаки агрессивности. В 20 лет он убил свою первую жертву и съел ее.
В Америке Рэйн стал одним из первых, кто применил для изучения мозга убийц современные медицинские технологии, в частности позитронно-эмиссионную томографию (ПЭТ). Ученый отобрал две группы: одна состояла из 41 осужденного убийцы, другая — из 41 законопослушного гражданина. Изображения, полученные на аппаратуре ПЭТ, показали существенные различия между мозгом жителя тюрьмы и мозгом обитателя воли, прежде всего в метаболической активности. Если же говорить о строении, то мозг преступника демонстрировал недоразвитость префронтальной коры, которая отвечает, в частности, за социальное взаимодействие.
Все эти особенности могут иметь в качестве последствий слабый контроль за лимбической системой, генерирующей такие базовые эмоции, как гнев и ярость, а также отсутствие самоконтроля, склонность к риску. Что это, как не черты преступной личности?
Исследования мозга убийц для выявления характерных черт поведения и внешности вынудили учёных работать с тюремными заключёнными.
Взрыв мозга
Исследования, приводившие к схожим результатам, проводились в ряде научных центров, например в Висконсинском университете в Мэдисоне (США). В работе, опубликованной в 2011 году, представлены результаты сканирования мозга преступников-психопатов. Данные показывают, что психопатия имеет причиной ослабленную связь между префронтальной корой и миндалевидным телом — частью лимбической системы. При этом негативные сигналы из префронтальной коры при обработке миндалиной не приводят к возникновению сильных эмоций. Отсюда дефицит сострадания и чувства вины, что свойственно психопатической личности.Более того, существуют научные работы, показывающие связь криминальной биографии не только со строением мозга, но и с определенными генами. В прошлом году профессор медицинского Каролинского университета в Стокгольме Яри Тиихонен заявил, что ему удалось обнаружить в геноме людей, не раз совершавших преступления насильственного характера, аллели CDH13 и MAOA, так называемый ген воинов.Ген моноамина оксидазы МAO отвечает за выработку гормона вознаграждения — дофамина, однако в мутировавшем варианте
A он может быть очень опасен, в частности потому, что человек, обладающий этим геном, при употреблении алкоголя или наркотиков получает резкое увеличение выработки дофамина, что «взрывает мозг» и ведет к неконтролируемой агрессии. Ген CDH13 также имеет свое вредное воздействие на поведение — в частности, его связывают с синдромом дефицита внимания и гиперактивности.
Станет ли человеку легче жить, если он узнает, что биологически предрасположен к агрессивности и психопатическим проявлениям? Возможно, принцип «кто предупрежден, тот вооружен» может сработать и здесь. И зловещий зов природы удастся исправить усилием воли или с помощью корректирующих психологических тренингов, и тогда мозг потенциального преступника.
Несостоявшийся психопат
Свидетельствует ли все вышесказанное о правоте Ломброзо и сторонников евгеники? Разумеется, нет, ибо если биологическая предрасположенность к асоциальному поведению и существует, то она лишь один из факторов формирования личности, а к другим факторам как раз могут относиться социальная среда, обстановка в семье, стрессы, травмы и проч. Интересна в этой связи история американского нейрофизиолога Джеймса Фэллона, который также долгое время занимался поиском причин психопатии, изучая сканы мозга всевозможных асоциальных типов. Его жизнь буквально перевернул разговор со старенькой мамой, которая рассказалаФэллону о родословной его отца.
Выяснилось, что в линейке предков, которая известна до XVII века, присутствует как минимум семь убийц. Тогда исследователь отсканировал свой собственный мозг и обнаружил, что он имеет все признаки мозга закоренелого психопата. Та же самая проблема недоразвитости префронтальной коры и в силу этого слабая связь с миндалевидным телом. Картинка очень напоминала снимок мозга одного из серийных убийц. Фэллон вспоминал, что в юности, возможно, его предрасположенность к психопатии давала о себе знать. Он был настоящим сорвиголовой, взрывал самодельные бомбы, угонял машины, организовывал другие рискованные развлечения и вовлекал в них своих друзей. Ему были свойственны нарциссизм и дьявольская самоуверенность. Но юность прошла, и в конце концов Джеймс Фэллон превратился в тихого семьянина и успешного нейрофизиолога. Значит, обреченности нет.
Мозг и поведение убийцы изучается и по сей день.
Наука или свобода?
Нейрокриминалистические исследования ставят перед человечеством ряд вопросов морально-этического или даже политического характера. Если какие-то генетические или нейрофизиологические признаки будут окончательно объявлены факторами риска для их обладателя, как общество и государство должны относиться к такому индивиду? Не станут ли они, эти признаки, своего рода клеймом, которое при наличии современных средств распространения и поиска информации будет сопровождать его всю жизнь, помешает ему, например, выбрать желанную сферу деятельности. Необходимо ли при выявлении тревожных предрасположенностей принуждать человека к участию в программах по коррекции личности, подавлению того, что стало нежеланным даром природы? Как, с точки зрения соблюдения прав личности, будут выглядеть попытки буквально залезть кому-то из нас в голову, якобы из соображений общественной безопасности?Сложно предвидеть, какими будут ответы на эти вопросы, но вряд ли решение лежит в плоскости запретов и замалчивания научных достижений в этой области. Нас все равно будет интересовать, какие мы и почему.
