- Специальный корреспондент
Вечный вопрос, "кто отвечает за арестованное имущество?", перестал быть вечным, так как ВС (Верховный Суд) вполне четко и ясно по нему волеизъявился.
В ходе вполне конкретного исполнительного производства судебные приставы арестовали имущество и отдали его на ответственное хранение одному из участников дела. Заявитель выплатил сумму, в которую оценили имущество, но получил не все. Часть похитили во время хранения...
Казалось бы, обычное дело - крайних нет, да и вообще - ну так случилось, но заинтересованное лицо решило на тормозах ситуацию не спускать.
Оно пыталось доказать, что приставы обязаны вернуть средства за украденное. Суды ему отказали, но коллегия по гражданским делам вступилась за истца. ВС разъяснил, почему за сохранность залогового имущества отвечают сотрудники ФССП.
Вот детали дела:
В 2015 году новосибирский банк «Левобережный» через суд взыскал солидарно с обществ «Стройарматура», «Сибипласт», «Макрус», а также Алексея Хлыбова, Сергея Гришина, Евгения Маханьковского и Вячеслава Бутина задолженность по договору кредитной линии (дело № 2-1987/15). Судебные приставы наложили арест на движимое имущество должника, компании «Стройарматура» и его поручителей и передали на ответственное хранение руководителю ООО «Макрус» Маханьковскому.
Осенью 2016 года банк и должники заключили мировое соглашение. Стороны договорились, что арестованное имущество вернут в случае выплаты долга в размере 8 млн руб. Эту сумму банку перечислил Гришин, один из участников дела.
От части имущества на сумму почти 400 000 руб. Гришин отказался, а часть стоимостью почти 1,5 млн руб. оказалась утрачена. Как пояснил Маханьковский, который отвечал за ответственное хранение, имущество хранилось на уличной площадке. Охраны там не было, потому что компания не могла ее оплатить. В ходе описи он выяснил, что часть продукции похитили. То, что осталось, перевезли на склад.
В результате Гришин решил, что возместить ущерб должно не общество «Макрус», которое не уследило за ценностями, а служба судебных приставов. На нее он и подал в суд.
В суде Гришин просил взыскать с ФССП стоимость похищенного – почти 1,5 млн руб. Эту сумму он посчитал своими убытками. Ответить, по мнению заявителя, должны в ФССП из-за ненадлежащего выполнения своих обязанностей.
Представитель службы судебных приставов объяснял, что товар находился на хранении общества «Макрус». Пристав-исполнитель заранее разъяснил руководителю, какая ответственность предусмотрена за растрату, отчуждение, сокрытие или незаконную передачу имущества (п.7 ч. 5 ст. 80 ФЗ «Об исполнительном производстве»). По мнению ответчика, именно Маханьковский обязан был следить за сохранностью продукции.
К такому же заключению пришел и Центральный районный суд Новосибирска. Он посчитал, что пристав-исполнитель не был обязан хранить арестованное имущество, для этого продукцию передавали обществу, которое с возложенными обязанностями не справилось. Суд не увидел причинно-следственную связь между арестом продукции и ущербом и отказал в удовлетворении требований. Истец пытался обжаловать решение в Новосибирском областном суде, но безуспешно. Апелляция оставила решение суда первой инстанции без изменения.
Верховный суд с позициями нижестоящих инстанций не согласился. Он посчитал, что, согласно ст. 86 ФЗ «Об исполнительном производстве» ( в редакции, которая действовала на тот момент), судебный пристав-исполнитель должен принимать меры для сохранности арестованного имущества. А в силу ст. 403 ГК должник отвечает за ненадлежащее исполнение, даже если оно возложено на третье лицо.
ВС сделал вывод, что суды первой и апелляционной инстанций этого не учитывали и напрасно не увидели связи между убытками истца и действиями ответчика. Поэтому ВС отменил определение по делу и направил его на новое рассмотрение (дело № 67-КГ20-5).
