- Специальный корреспондент
Впервые термин «мнимый собственник» на уровне Верховного Суда РФ встречается в деле № А56-6326/2018. Экономколлегия ВС в определении от 15 ноября 2021 года описала недобросовестную схему сокрытия имущества так:
- актив оформляется на другое лицо, с которым у должника доверительные отношения;
- действительный собственник (должник) сохраняет возможность владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, не боясь, что оно достанется кредиторам.
Впоследствии данная позиция развивалась, закрепляясь в множестве дел и формируя вполне определенную практику правоприменения в вопросе выявления и квалификации мнимых/номинальных собственников.
Дети, супруги, бывшие супруги, мамы, папы, братья, сестры, дяди, тети, соседи по подъезду, одноклассники, товарищи по службе и спорту – любой может стать «мнимым собственником», сам того не ожидая. А в делах коррупционного рода, зачастую сам факт нахождения рядом с персонажем, разработку которого ведут правоохранители, может грозить букетом крупных неприятностей, но это отдельная и большая тема.
Как следствие - использовать мнимых собственников становится все сложнее. Точнее не так: к использованию мнимых/номинальных собственников подходить надлежит все более и более ответственно, заранее создавая доказательства рыночности условий сделки и добросовестность конечного приобретателя.
При этом стоит учитывать, что с появлением самой такой категории в праве, как мнимый собственник, автоматом посыпались инструменты, связанные с выводом на этого мнимого/номинального собственника активов должника, либо иного лица, попавшего «под раздачу».
В частности:
1.Суды расширили перечень информации, которую можно получить в банкротном деле о родных должника и иных связанных лицах, что осложняет сокрытие активов. И, как следствие - развивается практика по признанию должника реальным собственником имущества и включению его в конкурсную массу. При этом цепочка сделок уже не есть достаточная защита и в случае чего – разматывается на раз.
2.Брачный договор – тоже не есть самодостаточный инструмент, ибо суды при желании могут проверить равноценность раздела имущества между супругами и цель подписания брачного договора. И пересмотреть законность его заключения, через призму использования его для вывода активов перед банкротством. Причем, ознакомление кредитора с заключенным брачным договором не имеет правового значения.
Более того, в начале осени ВС пошел еще дальше и даже разрешил управляющему оспорить сделки по продаже недвижимости, которые совершила компания, подконтрольная супругу должницы. Якобы их провели по заниженной стоимости (дело № А40-214872/2021).
3.Исковая давность тоже трещит по швам. Например, в деле № А40-32986/2019 успешно оспорена сделка 2001 года: квартира фиктивно оформленная на жену брата должника была возвращена в конкурсную массу. Суд признал сделку недействительной из-за притворности ее субъектного состава, а в применении исковой давности отказал из-за злоупотребления правом. Вот так.
