Быстрое обесценение рубля в конце лета — начале осени 2023 года не на шутку встревожило не только монетарные власти, но и политические. Введение закрытого перечня из 43 экспортеров, которые должны продавать валютную выручку, вряд ли надолго стабилизирует рубль, зато станет еще одним шагом к установлению режима ручного управления экономикой, полагает директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олег Буклемишев
Мало того, что удорожание импорта — один из самых мощных факторов потребительской инфляции, крепкий рубль в 2022 году был еще и предметом национальной гордости, подтверждая расхожий пропагандистский тезис о том, что «санкции нам только на пользу», а также демонстрируя бизнесу и населению, что в экономике дела идут совсем не так плохо. Однако волна нефтегазовых сверхдоходов прошлого года схлынула, а беззаветная борьба не на жизнь, а на смерть со свободно конвертируемой валютой, которая дружно велась теми самыми монетарными и политическими властями, наконец принесла свои закономерные плоды. Российский экспорт стал приносить потоки юаней, рублей и прочих экзотических для международной торговли валют «дружественных» государств, оплатить традиционный импорт которыми, оказывается, не так-то просто. Таким образом, спрос на резервные валюты вырос — часть «дружественной» экспортной выручки приходится дополнительно в них конвертировать, а предложение их сократилось, так что рубль, оставшись без поддержки, . И хотя за последнее десятилетие по отношению к доллару обесценились абсолютно все мировые валюты, на конец сентября наша национальная денежная единица в этом антирейтинге занимала довольно высокое место, утратив своей прежней стоимости. Очевидно, что это совсем не предел.
Указ не для всех
На этом фоне появление о введении возврата валютной выручки не стало особой неожиданностью. По сути, указ означал признание провала мягкой политики правительства, пытавшегося просто уговорить корпорации возвращать валюту в страну. Увещеваниям компании не вняли и продолжили делать то, что рационально экономически, — оставлять свободно конвертируемую валюту за рубежом, поскольку в России делать с ней определенно нечего. Казалось бы, чего проще — стоит перейти от слов к делу и принять, как , соответствующий нормативный акт о возврате выручки, тогда внутренний рынок немедленно наполнится искомыми долларами и евро.Общепринятый формат предполагает, что меры экономической политики действуют для всех юридических лиц без исключения, либо формулируются четкие критерии — на кого эти меры распространяются, а на кого нет. Как ни относись к «на сверхприбыль экспортеров» образца 2023 года, условия того, кого нужно считать плательщиком данного налога, были в законе худо-бедно, но прописаны. Похоже, что в случае с валютной выручкой установление таких критериев стало неразрешимой задачей: индивидуальные кейсы слишком отличаются по направлениям, условиям и валютам операций, и подойти с единой меркой ко всем российским экспортерам означало бы разрушить с таким трудом налаженные механизмы внешнеэкономических расчетов. В частности, при высоких требованиях к репатриации выручки остается не до конца понятным, принимается ли в зачет возврат в Россию экспортных поступлений в рублях (а что с ними еще делать?) или невозврат в тех же «замороженных» рупиях. Наконец, важна не только продажа экспортерами, но и обратная покупка ими резервных валют, как она будет регулироваться.
По указу о репатриации валютной выручки правительство должно определить 43 компании, подпадающие под действие этого нормативного акта, но выяснилось, что данный реестр останется закрытым от публики — даже сами компании до поры до времени не были в курсе. Дальше стало еще интереснее — оказалось, что в список вошли не только ведущие компании, у которых не менее 60% доходов поступает от экспорта, но и те корпорации, которых в невозврате валюты в страну. Поскольку включение в перечень предусматривает определенное поражение в правах, очевидно, что предложенный механизм еще больше искривляет конкурентное пространство в российской экономике. Пожалуй, интересны не только те, кто попал в список — из контекста следует, что включение может быть автоматическим, а может являться и своего рода «наказанием», — но в первую очередь тех, которые в этот список не вошел. В любом случае фондовым аналитикам, рассуждающим о привлекательности тех или иных акций, прибавилось гадательной работы.
Ограниченный эффект
Появление указа знаменует собой очередной шаг к рутинному ручному управлению экономикой и неизбежному при этом снижению рыночной транспарентности. Интересен, например, функционал отправляемых в компании — насколько глубоко они будут проникать в корпоративные процедуры. Но главное — речь идет о неограниченном праве для чиновников действовать по принципу «этому дала, этому не дала». И даже заявленный временный «экспериментальный» характер нового валютного режима вовсе не утешает — как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Не случайно в неофициальных комментариях о начале внедрения через указ «системы отслеживания путей оттока капитала из страны». В таком случае о свободе перемещения капитала — даже в урезанном с 2022 года виде — придется забыть.Впрочем, многие эксперты считают, что временным будет как раз эффект от самого указа: он не сможет помешать неизбежному в существующих условиях обмелению потоков свободно конвертируемой валюты, приходящих в страну. Действительно, после 11 октября, когда было объявлено о новых валютных правилах, котировки рубля лишь немного укрепились и вновь застыли — пока механизм действия неопубликованного указа и его последствия рынку совершенно не ясны. При этом грядущее в конце октября очередное повышение ключевой ставки ЦБ также мало что изменит в динамике обменного курса, зато может не лучшим образом повлиять на деловую активность.
Не забудем, что созданные с огромным трудом механизмы защиты российской экономики от санкций на самом деле довольно хрупки. Если же будут претворены в жизнь угрозы западных политиков наконец начать наказывать посредников, способствующих экспорту российской нефти и нарушению режима «потолка цен», то уж точно потребуются принципиально иные меры по стабилизации российского внутреннего валютного рынка. Благо, все еще есть в строю старожилы, которые помнят, как в СССР составлялся и применялся на практике валютный план.
