Фальсификация следователем протокола допроса свидетеля даже без искажения фактов подрывает сущность правосудия.
Об этом говорится в изученном корреспондентом РАПСИ Определении Конституционного суда (КС) РФ №3256-О/2023, которым было отказано в рассмотрении жалобы бывшего следователя Полины Покараевой.
Подделала протокола допроса
Как следует из материалов дела, Покараева изготовила подложный протокол допроса свидетеля, при этом текст показаний был составлен на основе аудиозаписи их телефонного разговора, а подписи от его имени выполнены иным лицом. В итоге бывший следователь была признана виновной в фальсификации доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении. Суд также признал, что указанный протокол содержит ложные сведения о самом факте производства следственного действия.
Обжаловать приговор ей не удалось, в итоге она попыталась оспорить поставить под сомнение конституционность статьи 303 УК РФ, на основании которой ее привлекли к ответственности.
В своей жалобе в КС РФ она хотела обосновать, что данная норма порождает противоречивую правоприменительную практику, противоречит конституционным принципам законности, точности, ясности и недвусмысленности уголовно-правовых запретов, позволяя признавать фальсификацией доказательств изготовление протокола фактически не проводившегося следственного действия с включением в его содержание достоверных сведений, а также не конкретизируя вред интересам правосудия, который причиняется таким деянием.
Тяжкое преступление
КС РФ разъяснил, что основной объект данного преступления – общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление правосудия, а дополнительным объектом выступают права и свободы граждан.
"Посягательство на основной объект преступления может причинить вред и его дополнительному объекту. Фальсификацией доказательств может быть причинен вред в том числе и конкретным лицам, если для них в результате вынесения обвинительного приговора на основе таких доказательств наступили тяжкие последствия. Вместе с тем это не исключает причинения фальсификацией доказательств вреда конкретным лицам и без наступления тяжких последствий, которые являются квалифицирующим признаком только применительно к части третьей названной статьи", – поясняет КС РФ.
Далее КС РФ отмечает, что деяние, предусмотренное частью третьей оспариваемой нормы отнесено к категории тяжких преступлений. Такая оценка федеральным законодателем характера и степени общественной опасности фальсификации доказательств по уголовному делу отражает то значение, которое имеют доказательства для принятия решений в уголовном судопроизводстве.
Существо судопроизводства
При этом КС РФ подчеркивает, что изготовление протокола следственного действия без фактического его проведения в целях приобщения такого документа к материалам уголовного дела не только является процессуальным нарушением, но и подрывает само существо уголовного судопроизводства, а потому достигает того уровня общественной опасности, который в правовой системе России легитимирует уголовное преследование.
Таким образом, по мнению КС РФ, оспариваемая норма, предусматривающая ответственность за фальсификацию доказательств как по их содержанию, так и по форме представления, не может расцениваться в качестве нарушающей конституционные права заявительницы.
Об этом говорится в изученном корреспондентом РАПСИ Определении Конституционного суда (КС) РФ №3256-О/2023, которым было отказано в рассмотрении жалобы бывшего следователя Полины Покараевой.
Подделала протокола допроса
Как следует из материалов дела, Покараева изготовила подложный протокол допроса свидетеля, при этом текст показаний был составлен на основе аудиозаписи их телефонного разговора, а подписи от его имени выполнены иным лицом. В итоге бывший следователь была признана виновной в фальсификации доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении. Суд также признал, что указанный протокол содержит ложные сведения о самом факте производства следственного действия.
Обжаловать приговор ей не удалось, в итоге она попыталась оспорить поставить под сомнение конституционность статьи 303 УК РФ, на основании которой ее привлекли к ответственности.
В своей жалобе в КС РФ она хотела обосновать, что данная норма порождает противоречивую правоприменительную практику, противоречит конституционным принципам законности, точности, ясности и недвусмысленности уголовно-правовых запретов, позволяя признавать фальсификацией доказательств изготовление протокола фактически не проводившегося следственного действия с включением в его содержание достоверных сведений, а также не конкретизируя вред интересам правосудия, который причиняется таким деянием.
Тяжкое преступление
КС РФ разъяснил, что основной объект данного преступления – общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление правосудия, а дополнительным объектом выступают права и свободы граждан.
"Посягательство на основной объект преступления может причинить вред и его дополнительному объекту. Фальсификацией доказательств может быть причинен вред в том числе и конкретным лицам, если для них в результате вынесения обвинительного приговора на основе таких доказательств наступили тяжкие последствия. Вместе с тем это не исключает причинения фальсификацией доказательств вреда конкретным лицам и без наступления тяжких последствий, которые являются квалифицирующим признаком только применительно к части третьей названной статьи", – поясняет КС РФ.
Далее КС РФ отмечает, что деяние, предусмотренное частью третьей оспариваемой нормы отнесено к категории тяжких преступлений. Такая оценка федеральным законодателем характера и степени общественной опасности фальсификации доказательств по уголовному делу отражает то значение, которое имеют доказательства для принятия решений в уголовном судопроизводстве.
Существо судопроизводства
При этом КС РФ подчеркивает, что изготовление протокола следственного действия без фактического его проведения в целях приобщения такого документа к материалам уголовного дела не только является процессуальным нарушением, но и подрывает само существо уголовного судопроизводства, а потому достигает того уровня общественной опасности, который в правовой системе России легитимирует уголовное преследование.
Таким образом, по мнению КС РФ, оспариваемая норма, предусматривающая ответственность за фальсификацию доказательств как по их содержанию, так и по форме представления, не может расцениваться в качестве нарушающей конституционные права заявительницы.
