за такое б линчевали, прям там же на кухне)))
Сказочная работа
- Автор темы Собака
- Дата начала
Нифига, на моей памяти и не такое бывало
))) не, ну спору нет, где-нить на мг трассе ))))
Да нет, ну что вы, итальянский ресторан, в Кемеровской области
- Специальный корреспондент
Будет ! ))
Натюрморт в багровых тонах
Утро нового дня выдалось мрачным. Низкие облака и мелкий моросящий дождь рождали желание сварить пятилитровую кастрюлю глинтвейна, завернуться в одеяло и пить не спеша через трубочку целый день, читая книгу и поглядывая в окно. Последнее место, куда мечтаешь отправиться в такие минуты это работа. С этой мыслью я прошел новую процедуру сдачи телефона на хранение "чоповцу" и явился на кухню. Зайдя в мясной цех, я обнаружил отсутствие каких-либо внятных указаний, что и как мне делать по поводу заготовок. Это было более чем странно. До прихода остальных поваров оставалось еще около полутора часов и я совершенно не знал чем себя занять. К моему удивлению, примерно через полчаса на кухне появился новый шеф-повар, Александр Кириакович в сопровождении двух чернявых парней лет 25-28, чем-то неуловимо похожих, словно они были братьями. Они принялись, ходить по кухне везде заглядывая и перебрасываясь фразами на незнакомом мне языке (возможно это был греческий, но я не уверен). Вскоре шеф заметил меня и направился в мясной цех. Он презрительно оглядел помещение, открыл холодильник, осмотрел запасы, а затем, не ответив на мое приветствие, коротко сказал:
- Тут очень грязно. Почему ты так вчера оставил? Немедленно все вымой, не забудь отодвинуть колоду и холодильник. Я проверю!
Затем он развернулся и продолжил экскурсию, которую проводил для своих соотечественников. Я нехотя взялся за дело. Действительно вчера толком не убирался, спешил в больницу проведать Сола и претензии шефа были вполне справедливы. Когда я закончил уборку, на кухне уже стали появляться остальные повара. Среди них была и Василиса, она остановилась в горячем цеху и о чем-то негромко заговорила со своим «напарником» су-шефом Серегой. Хлопнула дверь в зал и оттуда раздался голос нового шефа:
- Работники! Соберитесь все здесь!
Через пару минут все собрались у выхода в зал, где стоял шеф.
- Я вчера посмотрел на вашу работу и понял всё, что мне нужно было. Теперь я сяду с директором, и мы будем звать вас всех по одному в кабинет, с каждым отдельно собеседование проводить. По итогам собеседование будет принято решение о вашей зарплате, должности и графике. Первый ты – шеф ткнул пальцем в су-шефа Серегу – пошли со мной, выйдешь - позовешь следующего.
Мы остались стоять возле выхода в зал. Все молчали, настороженно поглядывая друг на друга. Серега вернулся минут через десять, войдя, он повернулся к Василисе и махнул рукой в открытую дверь:
- Ты следующая, иди! – когда Василиса скрылась за дверью, Серега продолжил - Приятно было с вами работать ребята, но я уволился.
- Почему? – спросил Петр из холодного цеха – Что случилось?
- Сказали, что су-шефом мне не быть. Су-шефы теперь будут эти два хрена кучерявых – родственники нового шефа. «Я только умелым людям доверить блюда могу» - говорит. Мне предложили остаться поваром горячего цеха, с уменьшением зарплаты. А нахрен оно мне? Я уже давно шефом мог быть, зачем мне на горячку возвращаться. Так что бывайте ребята, пошел я заявление писать!
Серега удалился, а остальные проводили его настороженным молчанием. Если су-шефу предложили понижение в должности, то поваров понижать некуда, наверняка кого-то просто увольнять будут. Размышления были прерваны появлением Василисы, она вернулась расстроенной и обратилась к нам со слегка вымученной улыбкой:
- Теперь я вам не су-шеф, поработаю пока на холодном и кондитером по необходимости, а там видно будет. Костя иди следующим.
- Скольких они уволить собираются? – мангалойд Жорик говорил очень взволнованно, он недавно взял кредит на машину и остаться без работы совсем не в ходило в его планы.
- Не знаю, человека 3 или 4 наверное - пожала плечами Василиса - Новыми су-шефами будут его родственники, которые тут по кухне слонялись, видимо Сола то же уйти попросят. А там фиг его знает, сколько еще человек это грек за собой притащит. Зима близко, я никуда до весны дергаться не хочу. А по весне посмотрим, может уволюсь и рвану куда-нибудь на море работать, что бы по выходным на пляже поваляться, уже давно не была…
Через двух человек очередь дошла до меня, я направился через зал в кабинет директора.
В кабинете за столом сидели Людмила Сергеевна и Александр Кириакович. На стульях в углу скучали два новых су-шефа, имен которых я до сих пор не знал. Шеф заглянул в какие-то бумажки на столе и изрек:
- Заготовщик значит? Заготовщика у нас в новом штате нет. Увольняться сам будешь?
- А есть варианты?
- Или увольняешься по собственному желанию или остаешься на минимальном окладе, пока я не найду повод уволить тебя по какой-нибудь статье – мрачно обрисовала варианты директор – Что выберешь?
- А остаться на той же зарплате никак нельзя? Мне деньги очень нужны!
- Можно, отчего нельзя – шеф-повар хитро прищурился – ты на мангале работал?
- Да работал, но только жарил в основном, декорировать и отдавать не пробовал особо.
- Это ничего, тебе и не придется. Я могу оставить тебя на той же зарплате, а график будет два через два. Только работать будешь с 10 утра до закрытия. С утра и до 15-00 будешь сырье перерабатывать как заготовщик, а в 15-00 идти мангал разжигать и там работать до последнего клиента. Теперь у нас блюда на мангале будут только после бизнес-ланчей подавать. Или раньше, но в особых случаях. А оба мангальщика будут еще и заготовщики – по совместительству. Выбирай или так, или увольнение?
- Давайте попробую – отказываться мне было совершенно бессмысленно, финансовое положение только стало выравниваться и искать новую работу очень не хотелось.
- Вот и молодец. Сейчас я с остальными закончу и проведу краткий инструктаж, как дальше работать будем. В целом ты заготовки будешь делать для мангала в основном. Остальное каждый повар сам себе делать будет. Все ясно?
- Да, конечно.
- Зови следующего - шеф заглянул в список - Георгия.
Я вернулся на кухню со смешанными чувствами. С одной стороны я давно хотел график два через два, с другой стороны навешивание новых обязанностей и рабочий день на 14+ часов настораживали. В любом случае, стоило поискать запасной вариант для трудоустройства, что бы вновь не остаться без денег. Войдя на кухню, я объявил:
- Всех понижают, а меня повысили. Я теперь в племени мангалойдов!
Мой юмор никто, похоже, не оценил. Костя из горячего цеха мрачно заметил:
- Интересно кто с тобой там работать будет? Тех, кто не в нашей смене к двум часам вызвали. Даже тех, кто в отпуске. Сол понятно уйдет, он с этим клоуном не уживется, а еще кто?
- Поживем-увидим, пока только Серегу отправили и то у него был шанс – отозвался я.
- Я думаю, он всех нас выживет, но постепенно – Костя был полон пессимизма – у него наверняка много безработных родственников и будет тут теперь семейный греческий ресторан.
Ближе к вечеру картина с увольнениями и расстановками прояснилась. Уволились по собственному желанию мангалойд Валентин и Света из холодного. Римма не вышла из отпуска ради собеседования и видимо осталась «под вопросом». С Солом тоже было непонятно, но коллектив был уверен, что после предстоящей операции на сердце, он не вернется к активной работе. Пока мы по прежнему работали по «старому меню», благо заказов было не много и мы успевали все ровно отдать. После того, как собеседования окончились, а неугодные сотрудники написали заявления и покинули кухню, Александр Кириакович снова собрал нас на раздаче:
- Работники! С завтрашнего дня вы будете трудиться по-новому. Я распечатаю и раздам каждому инструкции. Теперь вы не готовите блюда – вы готовите компоненты. Отдаете их сюда, ближе к раздаче. Тут завтра будет установлен дополнительный большой стол для сборки блюд. Здесь мои су-шефы, знакомьтесь, Андрей и Димитрий (су-шефы коротко кивнули, по очереди) будут заниматься сборкой и декорацией блюд. В случае необходимости я лично им помогу. Ваша работа будет четко прописана. Никаких отклонений, все должно выполняться предельно точно по приготовлению и по времени. Как на сборке часов, у нас будет все предельно выверено. С утра каждый работник должен будет пополнить запасы личных заготовок, а мангальщики ко всему прочему должны пополнить общие запасы мясного и рыбного сырья, так как их рабочий день на мангале будет начинаться позже.
- А в выходные как? – до меня начало доходить, что в стройной схеме нового шефа имеется ряд нестыковок – А большие банкеты?
- В выходные, когда нет бизнес-ланчей, вам надо будет успеть в более короткий срок или выйти на работу пораньше. В случае больших банкетов будем вызывать вторую смену с выходных на усиление, разумеется с доплатой за отработанные часы. Будьте уверены, четкая организация и дисциплина позволит нам работать быстро и слаженно. А лишние люди для «поболтать» мне на кухне не нужны. Всем ясно? – Александр Кириакович звонко хлопнул кулачком по столу – С завтрашнего дня у нас новое меню, вам досконально изучать его не обязательно. Каждый будет досконально знать только свои заготовки и компоненты, которые должен отдать су-шефам. Долго думать не надо, надо точно и аккуратно делать! Собрание окончено, за работу!
Мы разошлись по рабочим местам. В текущий момент я осознал, что мне нечем было заняться, так как на мангале работал Жора, а новых инструкций по заготовкам от шефа я так и не получил. Приведя еще раз в порядок мясной цех, я отправился разыскать Александра Кириаковича, что бы получить инструкции или отпроситься домой. Шеф без проблем согласился отпустить меня, более того, дал на завтра один выходной, так как завтра еще работал мой новый «напарник» Георгий.
- Вот послезавтра и начнешь в полную силу, а сейчас иди отдыхай - подытожил шеф.
Я подумал про себя, что новый шеф-повар не так уж плох. Хоть его план работы и превращал ресторан в некое подобие Макдональдса, похоже, во всем этом было вполне рациональное зерно. Возможно, именно этого не хватало нашему ресторану – предельно четкой организации работы и сильной управляющей руки. Посиделки с чаем и задушевными разговорами при Василисе были хороши, но владельцу было нужно, что бы мы вырабатывали деньги с максимальной эффективностью.
С такими мыслями я вышел через служебный вход набегавшие осенние сумерки. Неподалеку от входа, прислонившись к своему мотоциклу, стояла Василиса и разговаривала с кем-то по телефону. Я внезапно вспомнил загадочные рассказы, прочитанные вчера перед сном. Несомненно, рассказы о мрачном детстве маленькой девочки принадлежали Василисе, однако вымысел они или правда было совсем не ясно. Местами казалось, что описаны слишком страшные и беспросветные моменты, такого на самом деле быть не могло. Но, тем не менее, меня они затронули до глубины души. Захотелось подойти к Василисе, признаться в прочтении, выразить свое понимание и сочувствие (и просто обнять, в конце концов). Я колебался несколько секунд, а потом сделал решительный шаг. Василиса как раз закончила разговор и собиралась надеть шлем, когда я обратился к ней:
- Василиса, у тебя есть минутка?
- Да, в принципе я не очень спешу.
- Помнишь, ты мне посылала по работе экселевские таблицы с данными, просила цифры вписать из моих записей?
- Было, и что?
- Там среди записей был еще один файл, назывался «123.txt» - я заметил, что при этих словах, Василиса заметно вздрогнула. – Я прочитал его и хотел с тобой поговорить об этом.
Василиса, по-прежнему молча, смотрела мне прямо в глаза. Я сделал шаг ближе к ней и взял за левую руку.
- Эта история меня глубоко задела. Все написано очень живо, натурально, я буквально почувствовал боль и одиночество этой девочки. День за днем тоски, издевательств и мрачной безысходности. Пусть в моем детстве такого не было, но я очень хорошо тебя понимаю – Я почувствовал в руке Василисы едва заметную дрожь и, положив вторую руку сверху, принялся поглаживать её, словно пытаясь успокоить – У тебя большой писательский талант, возможно больший чем поэтический, но ты прячешь его от людей. Пусть твоя боль излита на бумагу, но она все равно остается с тобой и облегчение временное. Мне хочется помочь тебе, как-то утешить или отвлечь. У тебя есть огромное литературное будущее, я уверен. Тебе стоит публиковаться, а не писать в стол. Твои описания очень живые и яркие, особенно про смерть деревьев и опилки крови разлитые по двору, про дедушку и радио и другие моменты. Ты даже не представляешь насколько это великолепно…
В эту секунду меня обожгло резкой болью, в глазах потемнело, я схватился за лицо, а через мгновение почувствовал сладковатый привкус на губах. Из разбитого носа, довольно обильно, сочилась кровь. Василиса от ступила на шаг и стала брезгливо надевать перчатки (словно перед этим в чем-то сильно испачкала руки), после чего обратилась ко мне:
- Уродец, еще раз посмеешь ко мне прикоснуться, я тебя просто убью. А в суде скажу, что защищалась от попытки изнасилования. Кто тебе разрешал меня трогать? Или, если ты имеешь привычку читать чужие письма, тебе все позволено? Ты случайно получил этот файл, ты увидел, что он не касается работы, почему ты мне сразу о нем не сказал? Почему просто не удалил? Я тебе вчера ясно сказала, что не хочу, что бы ты лез в мою жизнь. Это совсем не твое дело! То, что мы общались на работе, не значит, что ты хоть чем-то мне интересен. Я не дура и не слепая, прекрасно видела, что ты смотришь на меня как волк на кусок мяса. Если бы эти записки писала не привлекательная девушка, а толстая старая тётка – ты бы, разумеется, не заметил в них «большой художественной ценности». Я насквозь вижу твою убогую попытку «подкатить яйца». Запомни раз и навсегда, ты меня интересовал только с точки зрения переноса тяжестей и умения ловко резать мясо. И все, ничего больше. Теперь я не шеф-повар, и даже не су-шеф, твоя ловкость и умения мне без надобности. Но если ты будешь продолжать следить за мной, как это якобы случайно случилось в «Палермо», ты сильно пожалеешь. Я надеюсь, сейчас мой ответ достаточно чувствителен? Я охладила твой романтический пыл? Иди, согревай и утешай кого-нибудь еще, я в твоих розовых соплях и потных поглаживаниях не нуждаюсь! – Василиса закончила свой монолог витиеватой фразой из лексикона Сола, надела шлем и вскочив на верного кавасаки, растворилась в ночи.
Я стоял и угрюмо смотрел на бурые пятна, обильно украшавшие теперь мою рубашку. Кровь все не останавливалась и я, зажимая нос рукой, направился в сторону аптеки, надеюсь купить там что-нибудь перевязочное, что бы остановить кровотечение. Аптекарша взволновано посмотрела на меня и сказала:
- Вы ранены? На Вас напали? Может полицию вызвать?
- Нет, я просто упал неудачно и носом ударился, все хорошо. Дайте мне, пожалуйста, бинт и еще упаковку влажных салфеток, я руки и лицо оботру, что бы людей не пугать.
Приведя себя в порядок, я отправился домой. Слова Василисы как гвозди засели в мозгу. Она была сокрушительно права, вероятно, если бы я не знал, что текст написан ею, я просто закрыл бы его с мыслью «Фу хе.ня какая-то» и забыл через полчаса. Если разобраться в первый момент все так и получилось. И стихи Василисы, если бы я увидел их без подписи, в интернете, мог пролистать и не заметить. Весь интерес мог быть вызван банальной животной похотью, которую я сам от себя прятал за красивыми фразами. Сон с такими печальными мыслями категорически не приходил, я нащупал в холодильнике бутылку водки и сел к компьютеру, что бы еще раз перечитать злополучные рассказы.
Последнее редактирование:
- Специальный корреспондент
Наполеон Бонапартян и партизаны большой кухни.
Я затруднюсь сказать, сколько точно прошло времени с момента моего перехода на график два через два, думаю около 5 недель. Режим дня сместился, а сама работа приобрела удручающую монотонность. В начале, привыкнуть было трудно. Особенно к тому, что работать приходилось почти всегда по 14-16 часов. Но, постепенно, я втянулся, раздражало только длительное молчание и одиночество во время работы. Поговорить с коллегами получалось только когда нового шефа или двух его подручных не было рядом. В остальное время шеф громко возмущался:
- Вы сюда не болтать пришли! Хотите поговорить? Полчаса обеденный перерыв и шесть десятиминутных «перекуров». Выходите и разговаривайте. В остальное время – Работать!
Точно так же закручивание гаек распространялось и в других сферах. Есть теперь можно было только служебное питание и только в отведенное время, телефоны и прочие личные вещи были строго запрещены. Нарушившие правила немедленно наказывались штрафами, минимальный из которых был 500 рублей. Подобный подход вызвал дополнительный отток кадров. Уволились Петя и Римма из холодного цеха и Костя из горячего, на их место взяли трех человек, буквально прямо после кулинарного колледжа, практически без опыта работы. Из-за нового режима, я с ними толком не познакомился, даже имен не знал. С Василисой мы не виделись, с того болезненного для меня вечера. Случайно или специально, но мы оказались в разных сменах и встретились только один раз, когда меня вызывали на помощь в переработке большой партии семги, которая пришла во второй половине дня и мой напарник, занятый на мангале, физически не успевал её переработать.
Вообще, блестящий план Александра Кириаковича, столь красиво расписанный на бумаге, начал трещать по швам уже в первую неделю работы. Видимо он был рассчитан и отработан на маленьком «суперэлитном» ресторанчике, где за вечер бывает стола 3-4 максимум и перед каждым гостем надо выстилаться по полной программе. Пока были будние дни, все получалось вполне красиво – повара ставили су-шефам «компоненты» - например филе семги, приготовленное на пару, ломтики овощей, салат, соус, пряное масло и так далее, для текущих заказов. А су-шефы аккуратно собирали блюдо, украшали всякими кружевными чипсами, мини-зеленью, землей из перца и оливок, а так же прочими выкрутасами. Надо признать, некоторые блюда и правда, выглядели так, что хоть сразу на кулинарный конкурс отправляй. На вкус, конечно, я ничего не пробовал, но возвратов блюд не поступало, видимо людям нравилось.
Но когда вечером в пятницу приключилась первая «запара» начался совершенный кошмар. Новые су-шефы даже вдвоем ничего не успевали. Количество емкостей с «компонентами» на столе «сборки блюд» росло, Андрей и Димитрий толкались, мешали друг другу и громко ругались. Финальным аккордом стала перевернутая на пол гастроемкость с утиными ножками конфи (утиные ножки, тушенные в собственном соку, то есть с большим количеством утиного жира).
Я в это время был на мангале, но говорят, на кухне началось что-то напоминающее мультфильм «Том и Джерри». Плитка возле раздачи превратилась в каток, чуть не упали несколько официантов и подоспевший на выручку шеф. Втроем они кое-как отдали блюда, но с серьезной задержкой, особенно по злополучным ножкам. После этого шеф устроил разбор полетов и су-шеф Димитрий, не моргнув глазом, обвинил во всем Костю из горячего цеха. Дескать, тот поставил гастроемкость слишком близко к краю стола. Возражения по поводу того, что больше ставить было просто некуда, не были приняты в расчет. В итоге, Костя на следующий день уволился, получив за почти полностью отработанный месяц только «голый оклад». С банкетами тоже начались большие сложности, что бы успевать отдать большой банкет со всеми выкрутасами, шеф принял решение все закуски, холодные блюда и салаты готовить заранее, сервировать на тарелки, а затем хранить до нужного момента в холодильной камере. Естественно это порождало еще больший цирк. В холодильной камере громоздились блюда, над каждым из которых была собрана сложная конструкция из кулинарных шпажек, в свою очередь, обмотанная пищевой пленкой на подобии шатра (я бы с удовольствием это сфотографировал для иллюстрации, но телефоны отбирали на входе). В связи с этим вопрос хранения серьезно осложнился, мы стали забивать сырьем рабочие холодильники, это затрудняло текущую работу и одна проблема, цепляясь за другую, порождала третью, и все они непрерывно накапливались и увеличивались, будто снежный ком. Поначалу меня это раздражало, тяжело было привыкнуть работать по-новому. Потом меня захлестнула волна всеобщего по.уизма и я тоже стал работать не переживая, лишь бы шеф не орал и явных косяков видно не было.
Подобный подход стал постепенно расползаться с кухни и на работу в зале. Официантам приходилось выполнять массу ненужных ранее манипуляций. Например, пробив в системе заказ на шашлык, официант должен был забрать его на мангале, отнести на кухню, где су-шеф сервирует блюдо, а затем только отнести гостям (и это все нужно сделать быстро, пока шашлык не остыл). Естественно увеличилось время отдачи блюд, что отнюдь не способствовало хорошему настроению гостей (а значит и высоким чаевым). В прочем в введенная ранее директором система изымания чаевых в общий котел и так вызвала серьезную текучку зальных кадров, так что нововведения влияли не слишком. Из администраторов уволилась, только Лена (вскоре после того как её муж проиграл в поварском состязании) и теперь старшим администратором стал Роман.
Противостояние новым правилам постепенно превратилось для сотрудников в своеобразную игру (некую смесь пряток и казаков-разбойников). Все началось с того, что кто-то из парней заметил, халатность при обыске охранниками. На выходе они только слегка прохлопывали карманы, да и то не всегда. Видимо расчет был, что под камерами много не унесешь, да и с места лишний раз вставать лень. Тут же была придумана простая как валенок система проноса телефонов на кухню. Утром сдаешь на хранение сто лет уже не работающую моторолу, нокию или другой раритет, а нормальный телефон проносишь в кармане. С выносом было чуть сложнее, прятали обычно в трусы и аккуратно выходили так что бы аппарат не выпал. Естественно, на кухне тоже приходилось прятать, для этого у большинства служили небольшие гастроемкости с крышками, ящики для специи и еще кто куда придумает. Я просто клал телефон в не зажженной половине мангала, там у меня был небольшой деревянный ящичек (из под сигар или чая, точно не знаю, но стрельнул я его у барменов) присыпанный углем. В случае «тревоги» я быстро закрывал ящик и сдвигал сверху кучку угля.
Вслед за этим и вопрос питания стал решаться подпольным образом. Несмотря на то, что на кухне не было полностью «слепых зон» для видеокамер, была масса мест частично прикрытых сверху. Самым простым вариантом была средняя полка рабочих столов. Блюда прятались в гастроемкости и сотейники, а затем ставились на среднюю полку. Дальше повара время от времени опускались на корточки и 2-3 минуты что-то старательно искали или протирали под столом (в это время не спеша закусывали). У меня на мангале тоже был свой секрет. Опять таки гастроемкость, притаившаяся за углем, в углу зажженной части мангала. Туда я скидывал по кусочку с нескольких шампуров, прежде чем снимал их с огня. Таким образом у меня всегда был запас жаренного мяса. Ел я обычно тоже повернувшись спиной к камере и склонившись над мангалом, как будто старательно поправлял угли. Конечно, подобный режим питание не шел на пользу и за прошедшие недели я стал ощутимо прибавлять в весе, но поделать с собой ничего не мог. Ребятам на общей кухне иногда хотелось поесть и "жидкого", что сидя под столом на корточках довольно неудобно. Как-то раз я застал оригинальное решение этой проблемы. Зайдя в плюсовую холодильную камеру, я там застал Леху и еще двоих ребят, хлебавших свежесваренный борщ из небольшой кастрюли. Выглядело это чрезвычайно забавно, так как борщ был горячий, и действо сопровождалось клубами пара, как будто повара курили в холодильнике электронные сигареты.
Недостаток общения то же ликвидировался подпольными подручными средствами. Мы стали писать друг другу письма и записки. Для основной кухне это было проще, там ребята завели специальную тетрадь, якобы что бы оставлять заметки для другой смены. На практике это превратилось в веселый письменный чат "грязная бумажка". Тетрадь кружила по кухне целый день и каждый писал в неё разные сообщения, иногда стилизуя их под указания сменщикам или рецепт блюда. Популярными были стилизации под язык "падонкафф", "боярский", "Равшан и Джамшут", "настоящий индеец", "английский аристократ" и т.д. В тетради это выглядело примерно так:
"Посадский человек Алешка, тебе Боярыня Василиса челом бьет, вопрошая, нет ли у тебя травы заморской, чаем именуемой, пары золотников?"
"Хау! Великий вождь Большой Топор, да будет вечно твоя охота удачна. Не пришлешь ли ты в наш вигвам мясо могучего бизона, которого ты приготовил на своем очаге? Вожди Дырявый тапок и Крепкая поварешка, клянутся одарить тебя дивной рыбой из холодного моря, цвета закатного солнца, за щедрость твою. Хау! Я все сказал..."
"Совершенно секретно, информация к размышлению. Оберкухенфюрер и его группенкухенфюреры покинули расположение полка и направились на совещание в штаб. Используете это время для активации радиостанции и переброски боеприпасов. Сигнал к началу операции - три зеленых свистка."
Мне с таким общением было сложнее, после 15-00 я отправлялся на мангал и уходить от туда, без крайней надобности не имел права. Приходилось как из одиночной камеры, слать "малявы" на кухню с попутными официантами. Зато на следующее утро я с интересом читал в тетради бумажный чат за прошедший вечер.
Как я уже не раз убеждался, ко всему можно постепенно привыкнуть и приспособиться, даже к самым сумасбродным причудам начальства. Я постепенно втянулся, стабилизировал режим сна, нашел где подхалтурить в выходные. Финансовое состояние стабилизировалось и я вздохнул спокойнее. Разве что вошло в привычку выпивать после смен, перед выходными. Пил в одиночку (в час-два ночи друзей особо не разыщешь), но не видел в этом большого зла. В начале меня несколько напрягало отсутствие перспектив, но потом я махнул на это рукой. В конце концов, не всем же быть начальниками, простые работяги тоже нужны, денег худо-бедно хватает, жить есть где, сыт всегда, что еще нужно?
Дни были страшно похожи один на другой, я не вижу смысла описывать их здесь. Только одно событие крепко врезалось в память и о нем я хочу рассказать особо. Примерно через месяц после ссоры с Василисой, я работал в свою смену, был второй рабочий день, предстояли выходные. Неожиданно из принтера вылез странный заказ. Кто-то за одним столом заказал по 3 порции всех позиций, какие были на мангале, включая запеченную картошку, грибы и овощи. Это было довольно сложно выполнить, поскольку время приготовления у всех продуктов разное и нужно было ставить на мангал в четко определенном порядке (благо я в свое время выспросил у Сола правильный тайминг и записал себе в блокнот шпаргалку). Но проблема была в том, что куски не идеально одинакового размера, поэтому всегда нужно ориентироваться в каждом конкретном случае (в этом и заключается мастерство, которого мне, скажем прямо, еще не хватало). С меня сошло буквально семь потов, пока я пожарил и отдал на сервировку все, что требовалось в заказе.
Примерно через полчаса на мангале появился су-шеф Андрей, который быстро и взволновано заговорил:
- Бросай все и бегом на кухню. Там какой-то vip-гость твоим заказом недоволен. Срочно вызвали в зал Александра Кириаковича, он когда вернется, точно захочет с тобой поговорить!
- И что теперь заказы бросить? У меня люля доходит и шашлыка 2 порции.
- Бери с собой и сразу на кухню беги как пожаришь.
- А почему бы ему сюда не прийти? Его-то ничего не держит?
Мой вопрос остался, без ответа, Андрей уже убежал. Видимо наш своеобразный стиль работы не давал ему возможности отлучаться с рабочего места надолго. Я закончил заказы и принес их на кухню минут через десять после его визита. Там я застал забавную сцену. Возле раздачи в подобострастном полупоклоне застыл шеф-повар Александр Кириакович. А перед ним бушевал, громко ругаясь и взмахивая руками толстый лысый человек в костюме-тройке и с небрежно наброшенным на плечи белым шарфом. С удивлением я узнал в нем несколько даже похудевшего мангальщика-Сола. Бывший кок обращался к шеф-повару чрезвычайно уверено и властно:
- ... Ты не шеф даже, ты ремесленник-горшечник! На.ера мне твои финтифлюшки несъедобные? Я тебе шашлык заказал или натюрморт на стену? В блюде все должно быть хорошо и вкус должен быть? Ты мне зачем мясо соусом полил, я просил тебя? Что это вообще за хрень. Почему овощи остыть успели? Ты это видел вообще. Почему у тебя куски по блюду разбросаны будто ты в городки тут своим хреном играл?
В шеф-поваре не осталось ни капли его грозного самодовольства, он весь съежился и только согласно кивал на упреки мангальщика. Сол обернулся и заметил меня:
- А это ТЫ меня позорил! - взревел он - Чему я тебя учил, а? Почему люля недостаточно острые? Овощи почему остыли?
- Сол! С люля исправлюсь, боялся испортить, штрафы теперь слишком суровые у нас - попытался оправдаться я - А с овощами извини, я отдавал горячие были, видно тут с декорациями возились долго, вот и остыли.
- А ты что рукожоп? Сам не можешь декорировать?
- Так по новым правилам, мы все на кухню отдаем, а тут вот они уже блюда собирают. - Я кивнул на новых су-шефов.
- Понятно, по бороде все пошло - сухо резюмировал Сол и обратился к поварам, которые с интересом следили за происходящим - Ребята, ищите новые места работы, валить вам надо отсюда, здесь толку уже не будет!
Сотрудники увлеченно загомонили, открылась дверь в зал и к зрителям присоединилось несколько официантов. Сол между тем продолжал:
- Мне Валентин рассказал, что тут изменения начались, я и зашел с родственниками поужинать и посмотреть что тут как. Скажу честно, плохи дела, скоро конец ресторану с таким-то шефом. Как работать можно, если он вам блюда не доверяет, а? - Сол сердито покачал головой и продолжил - А вообще я, ребята, попрощаться пришел. Уезжаю я, из страны уезжаю. По морю соскучился совсем, сыновья подсуетились - отправляют меня отдыхать, за внуками приглядывать. Говорят теперь это твоя работа, теперь внукам будешь люля жарить, да.
Повара обступили его, дружески похлопывая по плечам, желая здоровья и долгих лет. Сол старался каждому ответить, улыбался и шутил. Примерно на полчаса работа кухни была парализована. Новый шеф со своими помощниками стоял в сторонке и было заметно, что он буквально кипит от гнева. Очень странным было то, что Александр Кириакович не грозил никому штрафами и не побежал жаловаться директору (хотя возможно это было затишье перед бурей). Когда очередь прощаться дошла до меня, Сол сказал:
- А вот и ты, бракодел! Опозорил учителя, да! За все блюда тебе три с минусом ставлю! Я сейчас пойду со своими посижу еще, а перед уходом загляну на мангал, да и ткну тебя носом в золу как следует!
После этого Сол попрощался с остальными и вышел обратно в зал. Повисло минутное молчание, которое прервал шеф-повар:
- ЗА РАБОТУ!!! НЕ СТОЯТЬ!!! ЗАКАЗЫ! ЗАКАЗЫ! ЗАКАЗЫ! – закричал шеф и захлопал в ладоши. В момент этого вопля Александр Кириакович так покраснел, что казалось, вот-вот лопнет.
Я поспешил на мангал и принялся за работу. Спустя примерно час на мангале появился Сол. Поверх костюма он небрежно набросил черный кожаный плащ, а в руке держал шляпу того же цвета. Все это в сочетании придавало ему еще большее сходство с персонажами фильма "Крестный отец"
- Сол, тебе только автомата Томпсона для полноты образа не хватает - пошутил - А так вылитый Аль Капоне.
- Автоматы пусть молодежь таскает, мне по статусу не положено - рассмеялся в ответ Сол - что ж ты перец в люля жалеешь, я же тебя учил?
- Исправлюсь, уже домешал.
- А ну, покажи, как ты жаришь?
Я принялся исполнять пожелание Сола. Он стоял рядом, внимательно смотрел и отдавал ценные указания.
- За углями не следишь вот и вся проблема, досыпать надо, следить, ровнять. А так и самый лучший продукт испоганить можно.
- Ты и правда из страны уезжаешь?
- Правда. Пойдем по Средиземному морю с младшим сыном и внуками на яхте.
- А деньги откуда? Ты на мангале накопил?
- Отсюда - Сол махнул рукой на ресторан и весело рассмеялся - Ты думаешь, Мишка меня тут в ресторане, как старого друга из сострадания пригрел? Да треть всех его активов моему старшему сыны принадлежит и денег он нам должен не мало. Я работал тут, что бы без дела не сидеть, дома от тоски не киснуть. Знаешь, как великий армянский философ Вольтер говорил: работа отгоняет от нас три великих зла: скуку, порок и нужду.
- Армянский? - переспросил я - он же вроде француз был?
- А то! - махнул рукой Сол - там во Франции все великие люди армянского происхождения. Дартаньян, Арсен Люпен, да все почти, даже у Наполеона настоящая фамилия БонапартЯН была, это он потом сократил. Но нее об этом сейчас. Мне скучно было просто дома сидеть, а бизнесом я теперь заниматься не могу, уже за временем не поспеваю. Ну и зря я, что ли троих сыновей растил, образование им давал? Пусть работают теперь на благо семьи. А пока тут работал, я и за Мишаней приглядывал, что бы он не натворил чего и не решил старшего моего, Артура, на деньги прокинуть. А теперь здоровье пошатнулось, операцию сделали, тяжело стало. Вот и решили сыновья мне санаторно-курортный круиз устроить. Яхту купили, все дела. Заодно, говорят, и внуков морскому делу сможешь поучить. Ха! Как будто я морской волк какой? Я сам на судне только пирожки жарить умею, да внукам разве объяснишь? Я для них старый капитан и все тут!
- Подожди, если ты совладелец ресторана, видишь, что тут за Какашка твориться, людей увольняют, шефа-придурка взяли, почему ты не вмешаешься? Скажи Михаилу, что бы Василису назад шефом сделал, директрису-дуру выгнал к чертям, что бы все по старому было! - я обрадовался возможному исправлению ситуации.
Сол удивленно вскинул бровь:
- А зачем мне это делать? Может мне еще всем сотрудникам денег раздать для счастливой жизни? Мише я много чего советовал, но он не слушает меня, что ж его дело, лишь бы деньги все вернул, а там пусть крутится как хочет. Василису я сделал шеф-поваром и если бы она идеально справлялась, ресторан приносил устойчивую прибыль, каждый день посадка под завязку была, стал бы её кто-нибудь трогать? Если она не справилась, я-то чем помогу? Она недавно пришла ко мне за советом - я дал ей мудрый совет. Но она ему не последовала, пусть делает теперь что хочет - Сол говорил со все нарастающим раздражением - Ты чего сейчас требуешь? Я научил тебя на мангале работать - пользуйся теперь! Или тебе тоже мудрый совет нужен?
- Конечно нужен, как же иначе?
- Хватит шашлыком на ночь обжираться! Гляди, какое пузо отъел! Так через полгода меня догонишь, а там и до больницы с хроническими болячками не далеко. Вот тебе мой мудрый совет - хватит жрать шашлык!
- Почти как "ходи зимой в двух штанах".
- Во! И это тоже, обязательно в двух штанах ходи - ухмыльнулся Сол - Жизнь не складывается у того, кто её не складывает, сам с остальным разберешься. Ладно, пора мне, дети ждут.
- Прощай, Хачатур Амбарцумович. Спасибо тебе за все!
- Увидимся ещё. Василисе привет передавай, как увидишь.
Сол крепко пожал мне руку, надел шляпу и вышел за дверь.
Все произошедшее очень напоминало любую из историй Сола, которые он десятками рассказывал в течении рабочего дня. Очень трудно было понять, что в них правда, а что бурная фантазия, вроде Наполеона Бонапартяна. Но очень хотелось верить, что Сол и правда отправился, как таинственный граф Монте-Кристо (тоже может армянин?), бороздить на белоснежной яхте гладь средиземного моря.
Я затруднюсь сказать, сколько точно прошло времени с момента моего перехода на график два через два, думаю около 5 недель. Режим дня сместился, а сама работа приобрела удручающую монотонность. В начале, привыкнуть было трудно. Особенно к тому, что работать приходилось почти всегда по 14-16 часов. Но, постепенно, я втянулся, раздражало только длительное молчание и одиночество во время работы. Поговорить с коллегами получалось только когда нового шефа или двух его подручных не было рядом. В остальное время шеф громко возмущался:
- Вы сюда не болтать пришли! Хотите поговорить? Полчаса обеденный перерыв и шесть десятиминутных «перекуров». Выходите и разговаривайте. В остальное время – Работать!
Точно так же закручивание гаек распространялось и в других сферах. Есть теперь можно было только служебное питание и только в отведенное время, телефоны и прочие личные вещи были строго запрещены. Нарушившие правила немедленно наказывались штрафами, минимальный из которых был 500 рублей. Подобный подход вызвал дополнительный отток кадров. Уволились Петя и Римма из холодного цеха и Костя из горячего, на их место взяли трех человек, буквально прямо после кулинарного колледжа, практически без опыта работы. Из-за нового режима, я с ними толком не познакомился, даже имен не знал. С Василисой мы не виделись, с того болезненного для меня вечера. Случайно или специально, но мы оказались в разных сменах и встретились только один раз, когда меня вызывали на помощь в переработке большой партии семги, которая пришла во второй половине дня и мой напарник, занятый на мангале, физически не успевал её переработать.
Вообще, блестящий план Александра Кириаковича, столь красиво расписанный на бумаге, начал трещать по швам уже в первую неделю работы. Видимо он был рассчитан и отработан на маленьком «суперэлитном» ресторанчике, где за вечер бывает стола 3-4 максимум и перед каждым гостем надо выстилаться по полной программе. Пока были будние дни, все получалось вполне красиво – повара ставили су-шефам «компоненты» - например филе семги, приготовленное на пару, ломтики овощей, салат, соус, пряное масло и так далее, для текущих заказов. А су-шефы аккуратно собирали блюдо, украшали всякими кружевными чипсами, мини-зеленью, землей из перца и оливок, а так же прочими выкрутасами. Надо признать, некоторые блюда и правда, выглядели так, что хоть сразу на кулинарный конкурс отправляй. На вкус, конечно, я ничего не пробовал, но возвратов блюд не поступало, видимо людям нравилось.
Но когда вечером в пятницу приключилась первая «запара» начался совершенный кошмар. Новые су-шефы даже вдвоем ничего не успевали. Количество емкостей с «компонентами» на столе «сборки блюд» росло, Андрей и Димитрий толкались, мешали друг другу и громко ругались. Финальным аккордом стала перевернутая на пол гастроемкость с утиными ножками конфи (утиные ножки, тушенные в собственном соку, то есть с большим количеством утиного жира).
Я в это время был на мангале, но говорят, на кухне началось что-то напоминающее мультфильм «Том и Джерри». Плитка возле раздачи превратилась в каток, чуть не упали несколько официантов и подоспевший на выручку шеф. Втроем они кое-как отдали блюда, но с серьезной задержкой, особенно по злополучным ножкам. После этого шеф устроил разбор полетов и су-шеф Димитрий, не моргнув глазом, обвинил во всем Костю из горячего цеха. Дескать, тот поставил гастроемкость слишком близко к краю стола. Возражения по поводу того, что больше ставить было просто некуда, не были приняты в расчет. В итоге, Костя на следующий день уволился, получив за почти полностью отработанный месяц только «голый оклад». С банкетами тоже начались большие сложности, что бы успевать отдать большой банкет со всеми выкрутасами, шеф принял решение все закуски, холодные блюда и салаты готовить заранее, сервировать на тарелки, а затем хранить до нужного момента в холодильной камере. Естественно это порождало еще больший цирк. В холодильной камере громоздились блюда, над каждым из которых была собрана сложная конструкция из кулинарных шпажек, в свою очередь, обмотанная пищевой пленкой на подобии шатра (я бы с удовольствием это сфотографировал для иллюстрации, но телефоны отбирали на входе). В связи с этим вопрос хранения серьезно осложнился, мы стали забивать сырьем рабочие холодильники, это затрудняло текущую работу и одна проблема, цепляясь за другую, порождала третью, и все они непрерывно накапливались и увеличивались, будто снежный ком. Поначалу меня это раздражало, тяжело было привыкнуть работать по-новому. Потом меня захлестнула волна всеобщего по.уизма и я тоже стал работать не переживая, лишь бы шеф не орал и явных косяков видно не было.
Подобный подход стал постепенно расползаться с кухни и на работу в зале. Официантам приходилось выполнять массу ненужных ранее манипуляций. Например, пробив в системе заказ на шашлык, официант должен был забрать его на мангале, отнести на кухню, где су-шеф сервирует блюдо, а затем только отнести гостям (и это все нужно сделать быстро, пока шашлык не остыл). Естественно увеличилось время отдачи блюд, что отнюдь не способствовало хорошему настроению гостей (а значит и высоким чаевым). В прочем в введенная ранее директором система изымания чаевых в общий котел и так вызвала серьезную текучку зальных кадров, так что нововведения влияли не слишком. Из администраторов уволилась, только Лена (вскоре после того как её муж проиграл в поварском состязании) и теперь старшим администратором стал Роман.
Противостояние новым правилам постепенно превратилось для сотрудников в своеобразную игру (некую смесь пряток и казаков-разбойников). Все началось с того, что кто-то из парней заметил, халатность при обыске охранниками. На выходе они только слегка прохлопывали карманы, да и то не всегда. Видимо расчет был, что под камерами много не унесешь, да и с места лишний раз вставать лень. Тут же была придумана простая как валенок система проноса телефонов на кухню. Утром сдаешь на хранение сто лет уже не работающую моторолу, нокию или другой раритет, а нормальный телефон проносишь в кармане. С выносом было чуть сложнее, прятали обычно в трусы и аккуратно выходили так что бы аппарат не выпал. Естественно, на кухне тоже приходилось прятать, для этого у большинства служили небольшие гастроемкости с крышками, ящики для специи и еще кто куда придумает. Я просто клал телефон в не зажженной половине мангала, там у меня был небольшой деревянный ящичек (из под сигар или чая, точно не знаю, но стрельнул я его у барменов) присыпанный углем. В случае «тревоги» я быстро закрывал ящик и сдвигал сверху кучку угля.
Вслед за этим и вопрос питания стал решаться подпольным образом. Несмотря на то, что на кухне не было полностью «слепых зон» для видеокамер, была масса мест частично прикрытых сверху. Самым простым вариантом была средняя полка рабочих столов. Блюда прятались в гастроемкости и сотейники, а затем ставились на среднюю полку. Дальше повара время от времени опускались на корточки и 2-3 минуты что-то старательно искали или протирали под столом (в это время не спеша закусывали). У меня на мангале тоже был свой секрет. Опять таки гастроемкость, притаившаяся за углем, в углу зажженной части мангала. Туда я скидывал по кусочку с нескольких шампуров, прежде чем снимал их с огня. Таким образом у меня всегда был запас жаренного мяса. Ел я обычно тоже повернувшись спиной к камере и склонившись над мангалом, как будто старательно поправлял угли. Конечно, подобный режим питание не шел на пользу и за прошедшие недели я стал ощутимо прибавлять в весе, но поделать с собой ничего не мог. Ребятам на общей кухне иногда хотелось поесть и "жидкого", что сидя под столом на корточках довольно неудобно. Как-то раз я застал оригинальное решение этой проблемы. Зайдя в плюсовую холодильную камеру, я там застал Леху и еще двоих ребят, хлебавших свежесваренный борщ из небольшой кастрюли. Выглядело это чрезвычайно забавно, так как борщ был горячий, и действо сопровождалось клубами пара, как будто повара курили в холодильнике электронные сигареты.
Недостаток общения то же ликвидировался подпольными подручными средствами. Мы стали писать друг другу письма и записки. Для основной кухне это было проще, там ребята завели специальную тетрадь, якобы что бы оставлять заметки для другой смены. На практике это превратилось в веселый письменный чат "грязная бумажка". Тетрадь кружила по кухне целый день и каждый писал в неё разные сообщения, иногда стилизуя их под указания сменщикам или рецепт блюда. Популярными были стилизации под язык "падонкафф", "боярский", "Равшан и Джамшут", "настоящий индеец", "английский аристократ" и т.д. В тетради это выглядело примерно так:
"Посадский человек Алешка, тебе Боярыня Василиса челом бьет, вопрошая, нет ли у тебя травы заморской, чаем именуемой, пары золотников?"
"Хау! Великий вождь Большой Топор, да будет вечно твоя охота удачна. Не пришлешь ли ты в наш вигвам мясо могучего бизона, которого ты приготовил на своем очаге? Вожди Дырявый тапок и Крепкая поварешка, клянутся одарить тебя дивной рыбой из холодного моря, цвета закатного солнца, за щедрость твою. Хау! Я все сказал..."
"Совершенно секретно, информация к размышлению. Оберкухенфюрер и его группенкухенфюреры покинули расположение полка и направились на совещание в штаб. Используете это время для активации радиостанции и переброски боеприпасов. Сигнал к началу операции - три зеленых свистка."
Мне с таким общением было сложнее, после 15-00 я отправлялся на мангал и уходить от туда, без крайней надобности не имел права. Приходилось как из одиночной камеры, слать "малявы" на кухню с попутными официантами. Зато на следующее утро я с интересом читал в тетради бумажный чат за прошедший вечер.
Как я уже не раз убеждался, ко всему можно постепенно привыкнуть и приспособиться, даже к самым сумасбродным причудам начальства. Я постепенно втянулся, стабилизировал режим сна, нашел где подхалтурить в выходные. Финансовое состояние стабилизировалось и я вздохнул спокойнее. Разве что вошло в привычку выпивать после смен, перед выходными. Пил в одиночку (в час-два ночи друзей особо не разыщешь), но не видел в этом большого зла. В начале меня несколько напрягало отсутствие перспектив, но потом я махнул на это рукой. В конце концов, не всем же быть начальниками, простые работяги тоже нужны, денег худо-бедно хватает, жить есть где, сыт всегда, что еще нужно?
Дни были страшно похожи один на другой, я не вижу смысла описывать их здесь. Только одно событие крепко врезалось в память и о нем я хочу рассказать особо. Примерно через месяц после ссоры с Василисой, я работал в свою смену, был второй рабочий день, предстояли выходные. Неожиданно из принтера вылез странный заказ. Кто-то за одним столом заказал по 3 порции всех позиций, какие были на мангале, включая запеченную картошку, грибы и овощи. Это было довольно сложно выполнить, поскольку время приготовления у всех продуктов разное и нужно было ставить на мангал в четко определенном порядке (благо я в свое время выспросил у Сола правильный тайминг и записал себе в блокнот шпаргалку). Но проблема была в том, что куски не идеально одинакового размера, поэтому всегда нужно ориентироваться в каждом конкретном случае (в этом и заключается мастерство, которого мне, скажем прямо, еще не хватало). С меня сошло буквально семь потов, пока я пожарил и отдал на сервировку все, что требовалось в заказе.
Примерно через полчаса на мангале появился су-шеф Андрей, который быстро и взволновано заговорил:
- Бросай все и бегом на кухню. Там какой-то vip-гость твоим заказом недоволен. Срочно вызвали в зал Александра Кириаковича, он когда вернется, точно захочет с тобой поговорить!
- И что теперь заказы бросить? У меня люля доходит и шашлыка 2 порции.
- Бери с собой и сразу на кухню беги как пожаришь.
- А почему бы ему сюда не прийти? Его-то ничего не держит?
Мой вопрос остался, без ответа, Андрей уже убежал. Видимо наш своеобразный стиль работы не давал ему возможности отлучаться с рабочего места надолго. Я закончил заказы и принес их на кухню минут через десять после его визита. Там я застал забавную сцену. Возле раздачи в подобострастном полупоклоне застыл шеф-повар Александр Кириакович. А перед ним бушевал, громко ругаясь и взмахивая руками толстый лысый человек в костюме-тройке и с небрежно наброшенным на плечи белым шарфом. С удивлением я узнал в нем несколько даже похудевшего мангальщика-Сола. Бывший кок обращался к шеф-повару чрезвычайно уверено и властно:
- ... Ты не шеф даже, ты ремесленник-горшечник! На.ера мне твои финтифлюшки несъедобные? Я тебе шашлык заказал или натюрморт на стену? В блюде все должно быть хорошо и вкус должен быть? Ты мне зачем мясо соусом полил, я просил тебя? Что это вообще за хрень. Почему овощи остыть успели? Ты это видел вообще. Почему у тебя куски по блюду разбросаны будто ты в городки тут своим хреном играл?
В шеф-поваре не осталось ни капли его грозного самодовольства, он весь съежился и только согласно кивал на упреки мангальщика. Сол обернулся и заметил меня:
- А это ТЫ меня позорил! - взревел он - Чему я тебя учил, а? Почему люля недостаточно острые? Овощи почему остыли?
- Сол! С люля исправлюсь, боялся испортить, штрафы теперь слишком суровые у нас - попытался оправдаться я - А с овощами извини, я отдавал горячие были, видно тут с декорациями возились долго, вот и остыли.
- А ты что рукожоп? Сам не можешь декорировать?
- Так по новым правилам, мы все на кухню отдаем, а тут вот они уже блюда собирают. - Я кивнул на новых су-шефов.
- Понятно, по бороде все пошло - сухо резюмировал Сол и обратился к поварам, которые с интересом следили за происходящим - Ребята, ищите новые места работы, валить вам надо отсюда, здесь толку уже не будет!
Сотрудники увлеченно загомонили, открылась дверь в зал и к зрителям присоединилось несколько официантов. Сол между тем продолжал:
- Мне Валентин рассказал, что тут изменения начались, я и зашел с родственниками поужинать и посмотреть что тут как. Скажу честно, плохи дела, скоро конец ресторану с таким-то шефом. Как работать можно, если он вам блюда не доверяет, а? - Сол сердито покачал головой и продолжил - А вообще я, ребята, попрощаться пришел. Уезжаю я, из страны уезжаю. По морю соскучился совсем, сыновья подсуетились - отправляют меня отдыхать, за внуками приглядывать. Говорят теперь это твоя работа, теперь внукам будешь люля жарить, да.
Повара обступили его, дружески похлопывая по плечам, желая здоровья и долгих лет. Сол старался каждому ответить, улыбался и шутил. Примерно на полчаса работа кухни была парализована. Новый шеф со своими помощниками стоял в сторонке и было заметно, что он буквально кипит от гнева. Очень странным было то, что Александр Кириакович не грозил никому штрафами и не побежал жаловаться директору (хотя возможно это было затишье перед бурей). Когда очередь прощаться дошла до меня, Сол сказал:
- А вот и ты, бракодел! Опозорил учителя, да! За все блюда тебе три с минусом ставлю! Я сейчас пойду со своими посижу еще, а перед уходом загляну на мангал, да и ткну тебя носом в золу как следует!
После этого Сол попрощался с остальными и вышел обратно в зал. Повисло минутное молчание, которое прервал шеф-повар:
- ЗА РАБОТУ!!! НЕ СТОЯТЬ!!! ЗАКАЗЫ! ЗАКАЗЫ! ЗАКАЗЫ! – закричал шеф и захлопал в ладоши. В момент этого вопля Александр Кириакович так покраснел, что казалось, вот-вот лопнет.
Я поспешил на мангал и принялся за работу. Спустя примерно час на мангале появился Сол. Поверх костюма он небрежно набросил черный кожаный плащ, а в руке держал шляпу того же цвета. Все это в сочетании придавало ему еще большее сходство с персонажами фильма "Крестный отец"
- Сол, тебе только автомата Томпсона для полноты образа не хватает - пошутил - А так вылитый Аль Капоне.
- Автоматы пусть молодежь таскает, мне по статусу не положено - рассмеялся в ответ Сол - что ж ты перец в люля жалеешь, я же тебя учил?
- Исправлюсь, уже домешал.
- А ну, покажи, как ты жаришь?
Я принялся исполнять пожелание Сола. Он стоял рядом, внимательно смотрел и отдавал ценные указания.
- За углями не следишь вот и вся проблема, досыпать надо, следить, ровнять. А так и самый лучший продукт испоганить можно.
- Ты и правда из страны уезжаешь?
- Правда. Пойдем по Средиземному морю с младшим сыном и внуками на яхте.
- А деньги откуда? Ты на мангале накопил?
- Отсюда - Сол махнул рукой на ресторан и весело рассмеялся - Ты думаешь, Мишка меня тут в ресторане, как старого друга из сострадания пригрел? Да треть всех его активов моему старшему сыны принадлежит и денег он нам должен не мало. Я работал тут, что бы без дела не сидеть, дома от тоски не киснуть. Знаешь, как великий армянский философ Вольтер говорил: работа отгоняет от нас три великих зла: скуку, порок и нужду.
- Армянский? - переспросил я - он же вроде француз был?
- А то! - махнул рукой Сол - там во Франции все великие люди армянского происхождения. Дартаньян, Арсен Люпен, да все почти, даже у Наполеона настоящая фамилия БонапартЯН была, это он потом сократил. Но нее об этом сейчас. Мне скучно было просто дома сидеть, а бизнесом я теперь заниматься не могу, уже за временем не поспеваю. Ну и зря я, что ли троих сыновей растил, образование им давал? Пусть работают теперь на благо семьи. А пока тут работал, я и за Мишаней приглядывал, что бы он не натворил чего и не решил старшего моего, Артура, на деньги прокинуть. А теперь здоровье пошатнулось, операцию сделали, тяжело стало. Вот и решили сыновья мне санаторно-курортный круиз устроить. Яхту купили, все дела. Заодно, говорят, и внуков морскому делу сможешь поучить. Ха! Как будто я морской волк какой? Я сам на судне только пирожки жарить умею, да внукам разве объяснишь? Я для них старый капитан и все тут!
- Подожди, если ты совладелец ресторана, видишь, что тут за Какашка твориться, людей увольняют, шефа-придурка взяли, почему ты не вмешаешься? Скажи Михаилу, что бы Василису назад шефом сделал, директрису-дуру выгнал к чертям, что бы все по старому было! - я обрадовался возможному исправлению ситуации.
Сол удивленно вскинул бровь:
- А зачем мне это делать? Может мне еще всем сотрудникам денег раздать для счастливой жизни? Мише я много чего советовал, но он не слушает меня, что ж его дело, лишь бы деньги все вернул, а там пусть крутится как хочет. Василису я сделал шеф-поваром и если бы она идеально справлялась, ресторан приносил устойчивую прибыль, каждый день посадка под завязку была, стал бы её кто-нибудь трогать? Если она не справилась, я-то чем помогу? Она недавно пришла ко мне за советом - я дал ей мудрый совет. Но она ему не последовала, пусть делает теперь что хочет - Сол говорил со все нарастающим раздражением - Ты чего сейчас требуешь? Я научил тебя на мангале работать - пользуйся теперь! Или тебе тоже мудрый совет нужен?
- Конечно нужен, как же иначе?
- Хватит шашлыком на ночь обжираться! Гляди, какое пузо отъел! Так через полгода меня догонишь, а там и до больницы с хроническими болячками не далеко. Вот тебе мой мудрый совет - хватит жрать шашлык!
- Почти как "ходи зимой в двух штанах".
- Во! И это тоже, обязательно в двух штанах ходи - ухмыльнулся Сол - Жизнь не складывается у того, кто её не складывает, сам с остальным разберешься. Ладно, пора мне, дети ждут.
- Прощай, Хачатур Амбарцумович. Спасибо тебе за все!
- Увидимся ещё. Василисе привет передавай, как увидишь.
Сол крепко пожал мне руку, надел шляпу и вышел за дверь.
Все произошедшее очень напоминало любую из историй Сола, которые он десятками рассказывал в течении рабочего дня. Очень трудно было понять, что в них правда, а что бурная фантазия, вроде Наполеона Бонапартяна. Но очень хотелось верить, что Сол и правда отправился, как таинственный граф Монте-Кристо (тоже может армянин?), бороздить на белоснежной яхте гладь средиземного моря.
- Специальный корреспондент
Ужин аля Рюс
Рассказывал мне один повар (по прозвищу Сол) такую историю. Проходил в нашем городе джазовый фестиваль. И по его окончанию был запланирован банкет, с катанием на теплоходе по реке. В качестве почетных гостей были приглашены два американских джазмена, которые были "гвоздем программы" на фестивале. И вот за полчаса до отплытия приезжают дорогие иностранные гости - каждый со своим ансамблем и со всеми помощниками. Получается еще + 50 голодных негров, про которых организаторы банкета совсем не подумали. Они то считали, что приедут на банкет только "звезды", а те решили, что их музыканты тоже банкета достойны. Администратор заметался - дополнительные места и посуду организовать можно, но чем их всех кормить? Выручил шеф-повар, снарядил двух поваров в ближайший супермаркет с наказом купить 30 кг самых дорогих пельменей и сырного майонеза к ним. Дальше, для дорогих музыкантов на верхней палубе был организован специальный "Ужин аля Рюс" от шеф-повара. Пельмени подали с салатом и украшениями - гости были в восторге.
Рассказывал мне один повар (по прозвищу Сол) такую историю. Проходил в нашем городе джазовый фестиваль. И по его окончанию был запланирован банкет, с катанием на теплоходе по реке. В качестве почетных гостей были приглашены два американских джазмена, которые были "гвоздем программы" на фестивале. И вот за полчаса до отплытия приезжают дорогие иностранные гости - каждый со своим ансамблем и со всеми помощниками. Получается еще + 50 голодных негров, про которых организаторы банкета совсем не подумали. Они то считали, что приедут на банкет только "звезды", а те решили, что их музыканты тоже банкета достойны. Администратор заметался - дополнительные места и посуду организовать можно, но чем их всех кормить? Выручил шеф-повар, снарядил двух поваров в ближайший супермаркет с наказом купить 30 кг самых дорогих пельменей и сырного майонеза к ним. Дальше, для дорогих музыкантов на верхней палубе был организован специальный "Ужин аля Рюс" от шеф-повара. Пельмени подали с салатом и украшениями - гости были в восторге.
- Специальный корреспондент
Романтичная ночь перед свадьбой...
Прошло еще несколько дней в обычной, монотонной работе. На новой неделе в списке банкетов появилось «грандиозное событие!» - свадьба сына крупного местного бизнесмена и дочери заместителя губернатора (тех самых Димы и Оксаны, с жалоб которых на качество блюд у нас начались проверки и неприятности). Директор даже провела мини-собрание по поводу этого события, призвав со всей серьезностью отнестись к подготовке мероприятия:
- В конце недели распорядитель свадьбы и родственники невесты, в частности её мама, будут посещать ресторан, следить за подготовкой, возможно даже заходить на кухню и пробовать блюда. – Людмила Сергеевна сделала на слове «мама» особый акцент. – Вы должны отнестись к этому с пониманием и почтением, не каждый день у нас в ресторане проходят события такого масштаба.
Масштаб действительно был сногсшибательный – 750 человек только гостей, а еще приглашенные артисты и музыканты. Были предприняты серьезные меры по перепланировке банкетного зала на втором этаже, завозили новую мебель, дополнительную посуду и скатерти. Само мероприятие было назначено на субботу, а уже со среды в ресторане появилась команда дизайнеров, которая занялась украшением зала. Поварам, естественно, тоже не было покоя, в большом количестве завозилось сырье, требующее переработки, появились позиции, которых до этого не было в меню (я затруднюсь назвать какие точно, ибо занимался теперь только заготовками). Из того что перепало мангалу запомнились куриные рулеты, которые нужно было крутить из половинок тушек курицы, обваривать в параконвектомате, а затем обжаривать на мангале. Блюдо было довольно простое, но необходимо было сделать порядка 100 килограмм в сыром виде, что делало это непростой задачей. Смены на этой неделе попадали таким образом, что я должен был быть выходной в пятницу и субботу. Но на собрании директор объявила, что в связи с масштабным событием все выходные в субботу отменяются для всех сотрудников и будет работать «двойная смена».
В четверг, как и было обещано, в ресторане появилась делегация «заказчиков». Впереди шествовала анорексичная девушка в брючном костюме, на шпильках и в совершенно неуместной широкополой шляпе. Это видимо была распорядитель свадьбы. Она непрерывно раздавала различные ценные указания всем вокруг и совершенно не обращала внимание на то, что её указания никто не выполняет. Видимо это была своеобразная форма имитации бурной деятельности, демонстрируемая перед заказчиком. Заказчик не спеша ползла следом, это была дородная дама неопределенного возраста, сопровождаемая двумя парнями в строгих костюмах, то ли охранниками, то ли любовниками. Распорядитель трещала без умолку, дама высокомерно молчала, окидывая окружающих взглядом полным презрения. Наш новый шеф повар, кружил вокруг распорядителя, согнувшись так, будто получил перелом позвоночника, на каждое замечание отвечая подобострастным «Да-да, Да-да». К мясному цеху они не приближались, поэтому до меня долетали лишь отдельные фразы:
-… Фаршированных осетров и поросят на главный стол, на стол особых гостей никакой свинины, фаршированных судаков в нарезку для прочих… Трех лучших поваров в парадной форме, что бы резать блюда. О, это должно быть стильно… Торт должен быть приготовлен в последний момент, он должен быть свежайшим, я пришлю эскиз, в нем будет семь ярусов, его невеста придумывала лично…
Того, что я слышал, было более чем достаточно, что бы понять – предстоит капитальный геморрой. Текущую работу нам никто не отменял, а навалившуюся гору заготовок когда-то нужно будет делать. К концу четверга я буквально еле стоял на ногах. Еще более мучительным мое состояние делала мысль о том, что предстоит только один выходной, а за ним будет еще три тяжелых рабочих дня подряд. Хорошо хоть за выход в выходной обещали заплатить, как положено – двойную ставку за каждый отработанный час.
Но и в пятницу спокойно отдохнуть мне тоже не дали. В два часа дня позвонил шеф повар и потребовал явиться на работу:
- Ты в свою смену не доделал куриные рулеты, в результате Георгий доделывал за тебя и не успел приготовить фаршированных судаков на завтрашний банкет! Ты должен выйти и доделать судаков! Срочно! Их там еще больше сорока килограмм нечищеных лежит. – шеф был явно сильно взбешен.
- Александр Кириакович, я же не железный. Я не могу выйти, не выспался, выпил вчера, я физически не могу – я специально растягивал слова, изображая не вполне трезвого человека.
- Или ты выходишь или будешь уволен и денег ни копейки не получишь! – пригрозил шеф – Выходи к девяти вечера, как проспишься, отработаешь в ночь, еще немного утром поможешь и в обед тебя отпустим. Получишь двойную оплату как обещано. Или так или ты у меня больше не работаешь!
- Хорошо, я приеду к девяти.
- Отлично, что ты такой понимающий, а плохо, что пьешь перед таким важнейшим мероприятием! - подытожил шеф и повесил трубку.
Идти на работу не хотелось совсем. Но с другой стороны после прощания Сола у шеф-повара явно был на меня зуб и я не сомневался в реальности его угроз. Как-то раз уже доводилось оставаться без работы с «подмоченной репутацией». Я прекрасно знал, что внутри одной сферы информация между отделами кадров и заинтересованными работодателями разносится быстро и легко можно оказаться изгоем которого в этом городе никто не возьмет на работу. Проверять, так ли это в поварском деле совсем не хотелось, поэтому я пересилил себя и отправился на работу.
Надо сказать, что фаршированный судак – одно из самых неприятных блюд которые мне доводилось готовить. Для него практически нет заготовки, ты все делаешь сам. Сначала нужно почистить судака, затем вырезать через спину все кости и зафаршировать рыбу двумя видами мусса (белым и красным, белый из филе судака со сливочным сыром и красным из семги с чем-то там еще). Точный состав начинок был мне неизвестен, их делали в холодном цеху, а я уже готовыми фаршировал рыбу, затем закручивал туго в пищевую пленку и прямо в пленке готовил на пару в пароконвектомате. Что бы судак при нарезке не разваливался, в него добавлялось довольно много желатина, который служил пищевым клеем. Таким образом, основная сложность заключалась в чистке и удалении костей, малейшая неосторожность и можно прорезать или прорвать кожу, такой судак становится непригоден для фаршировки. Естественно сырья заказали с запасом, но излишек был небольшим и действовать приходилось очень осторожно. Особенную радость добавляли шипы судака, которые больно ранили пальцы даже через перчатки, оставляя долгозаживающие повреждения.
После приезда в ресторан , я сразу, ни с кем не общаясь, погрузился в работу, надеясь управится часам к 3-4 утра и несколько часов поспать в раздевалке или где-нибудь еще.
Работа шла тяжело и монотонно, я прервался только один раз, около полуночи, что бы закинуть в пароконвектомат первую партию судаков и взять в камере следующую партию начинки.
После часа ночи я почувствовал сильную усталость. В связи с подготовкой к «грандиозному событию», заведение закрылось в одиннадцать и поваров на кухне уже не было. Наплевав на правила, я достал из заначки два пакетика кофе «3 в 1» и заварил в литровом пластиковом ведерке из под сливочного сыра. Застелил колоду, уселся сверху и принялся не спеша пить. Прикрыв глаза, я мечтал: то о горячей ванне, то о кружке темного пива, то просто о том, что бы пару дней пробездельничать дома, совершенно никуда не выходя.
Из расслабленного оцепенения меня вывело неожиданное обращении:
- Привет! Ты тоже сегодня в ночь? – на входе в мясной цех стояла Василиса и несколько смущенно улыбалась, что показалось мне странным. Я был уверен, что оставался на кухне один.
- Тоже. А ты зачем?
- Торт ваяю для этой дуры, четвертый час уже му.охаюсь, дай бог к утру управиться.
- Что ты хотела? Я не поверю что ты соскучилась и зашла просто поговорить.
- Не злись, я все равно не буду извиняться. Если ты действительно внимательно прочитал мои рассказы, то знаешь, почему я так реагирую на прикосновения. Обычно я сдерживаюсь, но иногда не могу. Ты правда мне сейчас нужен. Как мужчина, физически сильный. Ты конечно можешь отказаться, заставить я тебя не могу. Но очень тебя прошу помочь. Пойдем в холодильную камеру, там нужно освободить проход к крайнему стеллажу, у меня там заготовки стоят и кремы, а ребята сегодня днем так заставили – мне никак не добраться.
- Ладно, пошли – я не нашел в себе силы отказать, в конце концов, это ей я обязан тем, что выбрался из долговой ямы и худо-бедно освоил новую профессию.
Василиса обрадовано улыбнулась и поспешила к холодильной камере. Я поплелся следом. Аккуратно разобрать завал и достать все что нужно было Василисе, заняло у меня почти полчаса и еще минут десять я запихивал обратно все что вытащил. Василиса помогала мне и по счастью спокойно реагировала на случайные прикосновения. Я же двигался с опаской, опасаясь незапланированных травм. После этого мы снова разошлись каждый в свой угол (по требованию заказчиков, угол холодного цеха отгородили непрозрачным синтетическим тентом, что бы ни одна пылинка не попала на драгоценный свадебный торт, именно поэтому я не заметил присутствия на кухне Василисы). Придя в цех я глянул на часы – было два часа ночи. Я дофаршировал вторую партию судаков и потащил их в горячий цех, что бы обварить в пароконвектомате. Там я застал Василису, скучающую возле шоковой заморозки.
- Жду, пока у меня крем остынет – зачем то сообщила она, хотя я ни о чем не спрашивал.
- Очень рад за него – огрызнулся я.
- Ты плохо выглядишь, не заболел часом – спросила Василиса с некоторым участием в голосе.
- Откуда такой интерес – тебе же было помнится, на меня плевать? Или тебе еще что тяжелое нужно потаскать.
- Нет не нужно. Я просто вижу, что тебе очень плохо, нечто тревожит тебя и причиняет боль. Ты, возможно, страдаешь от неразделенной любви ко мне?
- Мне уже поздно страдать и любви у меня с избытком – я раздраженно повернулся к ней.
- А что тогда? Я хорошо разбираюсь в людях, твое напряжение видно невооруженным глазом. Ты похоже устал и недоволен работой, но я уверена главная причина не в этом. Ты явно презираешь саму работу, тебе неприятно положение, в котором ты оказался. Могу даже предположить, ты считаешь унизительным для себя выполнять прихоти заказчиков как прислуга?
- Кухонных психоаналитиков подвезли? В чем-то ты наверно права – я отвел взгляд в сторону. Василиса очень пристально смотрела в глаза, словно пыталась прочитать мои воспоминания на сетчатке, долго такого взгляда я выдержать не мог.
- Ты же медик, я помню, с опытом работы и специальностью. Ты никогда толком не рассказывал, но что-то ведь привело тебя в повара и мясники. Что-то заставило уйти из медицины после стольких лет обучения? – Василиса обошла меня по широкому полукругу и снова пристально заглянула в глаза.
У меня в голове возникло странное чувство. Как будто во всем мире не осталось никого ближе чем она и ей можно рассказать все. Кажется в психологии это называется Стокгольмский синдром. Никаких объективных причин испытывать к Василисе доверие у меня не было. Последние события показывали, что ей на меня плевать, а сегодняшний интерес можно было объяснить банальной скукой. Однако, в эту секунду я понял, что больше не могу молчать, слова как нарастающий взрыв, распирали меня изнутри:
- Я совершил ошибку, страшную ошибку о которой никто не знает…
И тут я поведал ей всё. Всё, что несколько лет самым тщательным образом скрывал ото всех, даже самых близких. В подробностях, с ужасающими деталями я описал как из-за лени и халатности допустил катастрофическую оплошность. Как из трусости тщательно замел следы, так что никто не узнал и не заподозрил меня. Как из-за нарастающего страха уволился и решил кардинально сменить профессию. Как в итоге оказался на кухне, но совесть мучает меня по ночам и я стараюсь выпить, что бы забыться без сновидений.
Василиса слушала молча, описывая указательным пальцем небольшие круги в воздухе перед собой, будто наматывала на палец невидимую нить рассказа. В какие-то моменты она заметно бледнела, видно было, что рассказ её серьезно испугал, а может быть вызвал отвращение.
Когда я закончил она медленно произнесла:
- Мы квиты. Теперь я должна извиниться. Я сожалею, что ударила тебя, нам действительно стоило спокойно поговорить, возможно, тебе это нужнее чем мне. Теперь я знаю о тебе не меньше, чем ты обо мне. Я хочу помочь тебе, но мне надо хорошенько об этом подумать.
Она достала из шокера емкость с кремом и отправилась в свой кондитерский угол.
Я вернулся в мясной цех и продолжил возиться с судаками. Мне подумалось, что жаль нельзя в жизни сохраняться, как в компьютерной игре. По-хорошему, стоило это сделать прежде, чем что-либо рассказывать Василисе. Её реакция была совершенно не предсказуемой, я ожидал её с опасением. Примерно через полчаса, Василиса появилась в мясном цеху, держа в руках телефон с наушниками.
- Держи, вот тебе ответ – она вставила мне один наушник в ухо, а второй оставила у себя.
- Я вроде ничего не спрашивал… - начал я – просто поделился наболевшим, как на исповеди.
- Просто заткнись и слушай! – безапелляционно заявила Василиса и включила какой-то трек. В наушнике приятный женский голос запел:
« Да, мы бандиты и бродяги,
Как злословит молва;
Мы попадаем в передряги,
Помня эти слова:
Смотри вперед и не сдавайся ты на милость судьбе,
Предай их всех, останься верен себе.»
- Я ничего не понял, что ты этим хотела сказать?
- Я давно подумывала все бросить, но что-то меня удерживало. Больше всего, наверное, страх. Такой же страх, как и тот, что заставил тебя бросить работу в лаборатории. Обыденное такое, мерзкое чувство. Но такое родное, привычное, уютное. Вот я приду домой, закроюсь от всех одеяльцем, свернусь калачиком - и все злые дяди меня не найдут, проблемы обойдут стороной и все само собой образуется. Но сейчас посмотрела на тебя и поняла, насколько это мерзко и отвратительно.
- Я все равно не понимаю, что ты сейчас сделать предлагаешь?
- Нам о многом с тобой, похоже, надо поговорить! Но не здесь - Василиса махнула рукой –
Надо валить!
- Куда?
- За мной! Бери все, что лично твое, переодевайся, встретимся у столовой через 10 минут.
Василиса резко развернулась и буквально вылетела из кухни. Я с минуту простоял в недоумении, оглядывая мясной цех. Перемазанная чешуей раковина для рыбы, стол, усеянный полу разделанными судаками, емкости с начинкой, все стало привычным и понятным. Но через секунду я понял, что если не пойду – то упущу нечто очень важное. Я схватил топор, нож, блокнот, стальную перчатку и поспешил следом за Василисой.
Через несколько минут мы встретились у столовой, Василиса схватила меня за руку и потащила к выходу из заведения. У служебного входа на посту дремал охранник. Василиса разбудила его резким окриком:
- Вставай ленивец, ресторан вынесли, дверь нам открой по-быстрому, мы уходим!
- Куда, как? – парень спросонок не мог понять, что происходит – До 8 утра открывать не положено, правила такие.
- О! Ты душе глоток озона... Здравствуй, зона! Му.ила, у тебя всего два варианта или ты открываешь дверь по хорошему или он – Василиса кивнула на меня – своим топором в раз отрубит тебе руку, которой ты думаешь на тревожную кнопку нажать. Мы ничего не воруем, просто уходим. Даже если ты нажмешь на кнопку, с отрубленной рукой ты истечешь кровью до приезда скорой. Так что ты выберешь?
Парень подскочил с места и принялся открывать металлическую дверь. Я стоял в состоянии глубокого о.ерения и понимал происходящее еще меньше охранника. Дверь открылась, Василиса схватила меня за руку и потащила в холодную осеннюю ночь...
Прошло еще несколько дней в обычной, монотонной работе. На новой неделе в списке банкетов появилось «грандиозное событие!» - свадьба сына крупного местного бизнесмена и дочери заместителя губернатора (тех самых Димы и Оксаны, с жалоб которых на качество блюд у нас начались проверки и неприятности). Директор даже провела мини-собрание по поводу этого события, призвав со всей серьезностью отнестись к подготовке мероприятия:
- В конце недели распорядитель свадьбы и родственники невесты, в частности её мама, будут посещать ресторан, следить за подготовкой, возможно даже заходить на кухню и пробовать блюда. – Людмила Сергеевна сделала на слове «мама» особый акцент. – Вы должны отнестись к этому с пониманием и почтением, не каждый день у нас в ресторане проходят события такого масштаба.
Масштаб действительно был сногсшибательный – 750 человек только гостей, а еще приглашенные артисты и музыканты. Были предприняты серьезные меры по перепланировке банкетного зала на втором этаже, завозили новую мебель, дополнительную посуду и скатерти. Само мероприятие было назначено на субботу, а уже со среды в ресторане появилась команда дизайнеров, которая занялась украшением зала. Поварам, естественно, тоже не было покоя, в большом количестве завозилось сырье, требующее переработки, появились позиции, которых до этого не было в меню (я затруднюсь назвать какие точно, ибо занимался теперь только заготовками). Из того что перепало мангалу запомнились куриные рулеты, которые нужно было крутить из половинок тушек курицы, обваривать в параконвектомате, а затем обжаривать на мангале. Блюдо было довольно простое, но необходимо было сделать порядка 100 килограмм в сыром виде, что делало это непростой задачей. Смены на этой неделе попадали таким образом, что я должен был быть выходной в пятницу и субботу. Но на собрании директор объявила, что в связи с масштабным событием все выходные в субботу отменяются для всех сотрудников и будет работать «двойная смена».
В четверг, как и было обещано, в ресторане появилась делегация «заказчиков». Впереди шествовала анорексичная девушка в брючном костюме, на шпильках и в совершенно неуместной широкополой шляпе. Это видимо была распорядитель свадьбы. Она непрерывно раздавала различные ценные указания всем вокруг и совершенно не обращала внимание на то, что её указания никто не выполняет. Видимо это была своеобразная форма имитации бурной деятельности, демонстрируемая перед заказчиком. Заказчик не спеша ползла следом, это была дородная дама неопределенного возраста, сопровождаемая двумя парнями в строгих костюмах, то ли охранниками, то ли любовниками. Распорядитель трещала без умолку, дама высокомерно молчала, окидывая окружающих взглядом полным презрения. Наш новый шеф повар, кружил вокруг распорядителя, согнувшись так, будто получил перелом позвоночника, на каждое замечание отвечая подобострастным «Да-да, Да-да». К мясному цеху они не приближались, поэтому до меня долетали лишь отдельные фразы:
-… Фаршированных осетров и поросят на главный стол, на стол особых гостей никакой свинины, фаршированных судаков в нарезку для прочих… Трех лучших поваров в парадной форме, что бы резать блюда. О, это должно быть стильно… Торт должен быть приготовлен в последний момент, он должен быть свежайшим, я пришлю эскиз, в нем будет семь ярусов, его невеста придумывала лично…
Того, что я слышал, было более чем достаточно, что бы понять – предстоит капитальный геморрой. Текущую работу нам никто не отменял, а навалившуюся гору заготовок когда-то нужно будет делать. К концу четверга я буквально еле стоял на ногах. Еще более мучительным мое состояние делала мысль о том, что предстоит только один выходной, а за ним будет еще три тяжелых рабочих дня подряд. Хорошо хоть за выход в выходной обещали заплатить, как положено – двойную ставку за каждый отработанный час.
Но и в пятницу спокойно отдохнуть мне тоже не дали. В два часа дня позвонил шеф повар и потребовал явиться на работу:
- Ты в свою смену не доделал куриные рулеты, в результате Георгий доделывал за тебя и не успел приготовить фаршированных судаков на завтрашний банкет! Ты должен выйти и доделать судаков! Срочно! Их там еще больше сорока килограмм нечищеных лежит. – шеф был явно сильно взбешен.
- Александр Кириакович, я же не железный. Я не могу выйти, не выспался, выпил вчера, я физически не могу – я специально растягивал слова, изображая не вполне трезвого человека.
- Или ты выходишь или будешь уволен и денег ни копейки не получишь! – пригрозил шеф – Выходи к девяти вечера, как проспишься, отработаешь в ночь, еще немного утром поможешь и в обед тебя отпустим. Получишь двойную оплату как обещано. Или так или ты у меня больше не работаешь!
- Хорошо, я приеду к девяти.
- Отлично, что ты такой понимающий, а плохо, что пьешь перед таким важнейшим мероприятием! - подытожил шеф и повесил трубку.
Идти на работу не хотелось совсем. Но с другой стороны после прощания Сола у шеф-повара явно был на меня зуб и я не сомневался в реальности его угроз. Как-то раз уже доводилось оставаться без работы с «подмоченной репутацией». Я прекрасно знал, что внутри одной сферы информация между отделами кадров и заинтересованными работодателями разносится быстро и легко можно оказаться изгоем которого в этом городе никто не возьмет на работу. Проверять, так ли это в поварском деле совсем не хотелось, поэтому я пересилил себя и отправился на работу.
Надо сказать, что фаршированный судак – одно из самых неприятных блюд которые мне доводилось готовить. Для него практически нет заготовки, ты все делаешь сам. Сначала нужно почистить судака, затем вырезать через спину все кости и зафаршировать рыбу двумя видами мусса (белым и красным, белый из филе судака со сливочным сыром и красным из семги с чем-то там еще). Точный состав начинок был мне неизвестен, их делали в холодном цеху, а я уже готовыми фаршировал рыбу, затем закручивал туго в пищевую пленку и прямо в пленке готовил на пару в пароконвектомате. Что бы судак при нарезке не разваливался, в него добавлялось довольно много желатина, который служил пищевым клеем. Таким образом, основная сложность заключалась в чистке и удалении костей, малейшая неосторожность и можно прорезать или прорвать кожу, такой судак становится непригоден для фаршировки. Естественно сырья заказали с запасом, но излишек был небольшим и действовать приходилось очень осторожно. Особенную радость добавляли шипы судака, которые больно ранили пальцы даже через перчатки, оставляя долгозаживающие повреждения.
После приезда в ресторан , я сразу, ни с кем не общаясь, погрузился в работу, надеясь управится часам к 3-4 утра и несколько часов поспать в раздевалке или где-нибудь еще.
Работа шла тяжело и монотонно, я прервался только один раз, около полуночи, что бы закинуть в пароконвектомат первую партию судаков и взять в камере следующую партию начинки.
После часа ночи я почувствовал сильную усталость. В связи с подготовкой к «грандиозному событию», заведение закрылось в одиннадцать и поваров на кухне уже не было. Наплевав на правила, я достал из заначки два пакетика кофе «3 в 1» и заварил в литровом пластиковом ведерке из под сливочного сыра. Застелил колоду, уселся сверху и принялся не спеша пить. Прикрыв глаза, я мечтал: то о горячей ванне, то о кружке темного пива, то просто о том, что бы пару дней пробездельничать дома, совершенно никуда не выходя.
Из расслабленного оцепенения меня вывело неожиданное обращении:
- Привет! Ты тоже сегодня в ночь? – на входе в мясной цех стояла Василиса и несколько смущенно улыбалась, что показалось мне странным. Я был уверен, что оставался на кухне один.
- Тоже. А ты зачем?
- Торт ваяю для этой дуры, четвертый час уже му.охаюсь, дай бог к утру управиться.
- Что ты хотела? Я не поверю что ты соскучилась и зашла просто поговорить.
- Не злись, я все равно не буду извиняться. Если ты действительно внимательно прочитал мои рассказы, то знаешь, почему я так реагирую на прикосновения. Обычно я сдерживаюсь, но иногда не могу. Ты правда мне сейчас нужен. Как мужчина, физически сильный. Ты конечно можешь отказаться, заставить я тебя не могу. Но очень тебя прошу помочь. Пойдем в холодильную камеру, там нужно освободить проход к крайнему стеллажу, у меня там заготовки стоят и кремы, а ребята сегодня днем так заставили – мне никак не добраться.
- Ладно, пошли – я не нашел в себе силы отказать, в конце концов, это ей я обязан тем, что выбрался из долговой ямы и худо-бедно освоил новую профессию.
Василиса обрадовано улыбнулась и поспешила к холодильной камере. Я поплелся следом. Аккуратно разобрать завал и достать все что нужно было Василисе, заняло у меня почти полчаса и еще минут десять я запихивал обратно все что вытащил. Василиса помогала мне и по счастью спокойно реагировала на случайные прикосновения. Я же двигался с опаской, опасаясь незапланированных травм. После этого мы снова разошлись каждый в свой угол (по требованию заказчиков, угол холодного цеха отгородили непрозрачным синтетическим тентом, что бы ни одна пылинка не попала на драгоценный свадебный торт, именно поэтому я не заметил присутствия на кухне Василисы). Придя в цех я глянул на часы – было два часа ночи. Я дофаршировал вторую партию судаков и потащил их в горячий цех, что бы обварить в пароконвектомате. Там я застал Василису, скучающую возле шоковой заморозки.
- Жду, пока у меня крем остынет – зачем то сообщила она, хотя я ни о чем не спрашивал.
- Очень рад за него – огрызнулся я.
- Ты плохо выглядишь, не заболел часом – спросила Василиса с некоторым участием в голосе.
- Откуда такой интерес – тебе же было помнится, на меня плевать? Или тебе еще что тяжелое нужно потаскать.
- Нет не нужно. Я просто вижу, что тебе очень плохо, нечто тревожит тебя и причиняет боль. Ты, возможно, страдаешь от неразделенной любви ко мне?
- Мне уже поздно страдать и любви у меня с избытком – я раздраженно повернулся к ней.
- А что тогда? Я хорошо разбираюсь в людях, твое напряжение видно невооруженным глазом. Ты похоже устал и недоволен работой, но я уверена главная причина не в этом. Ты явно презираешь саму работу, тебе неприятно положение, в котором ты оказался. Могу даже предположить, ты считаешь унизительным для себя выполнять прихоти заказчиков как прислуга?
- Кухонных психоаналитиков подвезли? В чем-то ты наверно права – я отвел взгляд в сторону. Василиса очень пристально смотрела в глаза, словно пыталась прочитать мои воспоминания на сетчатке, долго такого взгляда я выдержать не мог.
- Ты же медик, я помню, с опытом работы и специальностью. Ты никогда толком не рассказывал, но что-то ведь привело тебя в повара и мясники. Что-то заставило уйти из медицины после стольких лет обучения? – Василиса обошла меня по широкому полукругу и снова пристально заглянула в глаза.
У меня в голове возникло странное чувство. Как будто во всем мире не осталось никого ближе чем она и ей можно рассказать все. Кажется в психологии это называется Стокгольмский синдром. Никаких объективных причин испытывать к Василисе доверие у меня не было. Последние события показывали, что ей на меня плевать, а сегодняшний интерес можно было объяснить банальной скукой. Однако, в эту секунду я понял, что больше не могу молчать, слова как нарастающий взрыв, распирали меня изнутри:
- Я совершил ошибку, страшную ошибку о которой никто не знает…
И тут я поведал ей всё. Всё, что несколько лет самым тщательным образом скрывал ото всех, даже самых близких. В подробностях, с ужасающими деталями я описал как из-за лени и халатности допустил катастрофическую оплошность. Как из трусости тщательно замел следы, так что никто не узнал и не заподозрил меня. Как из-за нарастающего страха уволился и решил кардинально сменить профессию. Как в итоге оказался на кухне, но совесть мучает меня по ночам и я стараюсь выпить, что бы забыться без сновидений.
Василиса слушала молча, описывая указательным пальцем небольшие круги в воздухе перед собой, будто наматывала на палец невидимую нить рассказа. В какие-то моменты она заметно бледнела, видно было, что рассказ её серьезно испугал, а может быть вызвал отвращение.
Когда я закончил она медленно произнесла:
- Мы квиты. Теперь я должна извиниться. Я сожалею, что ударила тебя, нам действительно стоило спокойно поговорить, возможно, тебе это нужнее чем мне. Теперь я знаю о тебе не меньше, чем ты обо мне. Я хочу помочь тебе, но мне надо хорошенько об этом подумать.
Она достала из шокера емкость с кремом и отправилась в свой кондитерский угол.
Я вернулся в мясной цех и продолжил возиться с судаками. Мне подумалось, что жаль нельзя в жизни сохраняться, как в компьютерной игре. По-хорошему, стоило это сделать прежде, чем что-либо рассказывать Василисе. Её реакция была совершенно не предсказуемой, я ожидал её с опасением. Примерно через полчаса, Василиса появилась в мясном цеху, держа в руках телефон с наушниками.
- Держи, вот тебе ответ – она вставила мне один наушник в ухо, а второй оставила у себя.
- Я вроде ничего не спрашивал… - начал я – просто поделился наболевшим, как на исповеди.
- Просто заткнись и слушай! – безапелляционно заявила Василиса и включила какой-то трек. В наушнике приятный женский голос запел:
« Да, мы бандиты и бродяги,
Как злословит молва;
Мы попадаем в передряги,
Помня эти слова:
Смотри вперед и не сдавайся ты на милость судьбе,
Предай их всех, останься верен себе.»
- Я ничего не понял, что ты этим хотела сказать?
- Я давно подумывала все бросить, но что-то меня удерживало. Больше всего, наверное, страх. Такой же страх, как и тот, что заставил тебя бросить работу в лаборатории. Обыденное такое, мерзкое чувство. Но такое родное, привычное, уютное. Вот я приду домой, закроюсь от всех одеяльцем, свернусь калачиком - и все злые дяди меня не найдут, проблемы обойдут стороной и все само собой образуется. Но сейчас посмотрела на тебя и поняла, насколько это мерзко и отвратительно.
- Я все равно не понимаю, что ты сейчас сделать предлагаешь?
- Нам о многом с тобой, похоже, надо поговорить! Но не здесь - Василиса махнула рукой –
Надо валить!
- Куда?
- За мной! Бери все, что лично твое, переодевайся, встретимся у столовой через 10 минут.
Василиса резко развернулась и буквально вылетела из кухни. Я с минуту простоял в недоумении, оглядывая мясной цех. Перемазанная чешуей раковина для рыбы, стол, усеянный полу разделанными судаками, емкости с начинкой, все стало привычным и понятным. Но через секунду я понял, что если не пойду – то упущу нечто очень важное. Я схватил топор, нож, блокнот, стальную перчатку и поспешил следом за Василисой.
Через несколько минут мы встретились у столовой, Василиса схватила меня за руку и потащила к выходу из заведения. У служебного входа на посту дремал охранник. Василиса разбудила его резким окриком:
- Вставай ленивец, ресторан вынесли, дверь нам открой по-быстрому, мы уходим!
- Куда, как? – парень спросонок не мог понять, что происходит – До 8 утра открывать не положено, правила такие.
- О! Ты душе глоток озона... Здравствуй, зона! Му.ила, у тебя всего два варианта или ты открываешь дверь по хорошему или он – Василиса кивнула на меня – своим топором в раз отрубит тебе руку, которой ты думаешь на тревожную кнопку нажать. Мы ничего не воруем, просто уходим. Даже если ты нажмешь на кнопку, с отрубленной рукой ты истечешь кровью до приезда скорой. Так что ты выберешь?
Парень подскочил с места и принялся открывать металлическую дверь. Я стоял в состоянии глубокого о.ерения и понимал происходящее еще меньше охранника. Дверь открылась, Василиса схватила меня за руку и потащила в холодную осеннюю ночь...
Последнее редактирование:
- Специальный корреспондент
Тест на повара
Зашел у нас на кухне спор о том, кто может работать поваром - любой человек или нет. Повар-мангальщик, по прозвищу Сол, такое мнение высказал:
- Поваром может работать тот, кто знает за какой конец нож нужно держать. Но это не все знают. Работал я когда-то давно заведующим столовой, на судоремонтном заводе. И прислали нам из ПТУ поварят на практику. И был там один, самый умный такой. Поставил я его значит фарш крутить - на большой советской электромясорубке. Сказал по русски - мясо порежь сначала, хоть там дырка и большая, но и мясо-то не первый сорт. А практиканту лень, и так перемелется, стал большими кусками совать, а оно не идет. Чем бы пропихнуть? Палку-пихалку лень искать, схватил нож за лезвие и давай рукояткой мясо в мясорубку пропихивать. Рукоять закусило, пальцы располосовало до костей. Фарш с щепками, котлеты с кровью. Так я и понял, что не каждый может поваром работать.
А потом мне объяснили, что и заведующим столовой не каждый может работать, а только тот, кто перед работой с придурков подписи в журнал инструктажа по технике безопасности собирает.
Зашел у нас на кухне спор о том, кто может работать поваром - любой человек или нет. Повар-мангальщик, по прозвищу Сол, такое мнение высказал:
- Поваром может работать тот, кто знает за какой конец нож нужно держать. Но это не все знают. Работал я когда-то давно заведующим столовой, на судоремонтном заводе. И прислали нам из ПТУ поварят на практику. И был там один, самый умный такой. Поставил я его значит фарш крутить - на большой советской электромясорубке. Сказал по русски - мясо порежь сначала, хоть там дырка и большая, но и мясо-то не первый сорт. А практиканту лень, и так перемелется, стал большими кусками совать, а оно не идет. Чем бы пропихнуть? Палку-пихалку лень искать, схватил нож за лезвие и давай рукояткой мясо в мясорубку пропихивать. Рукоять закусило, пальцы располосовало до костей. Фарш с щепками, котлеты с кровью. Так я и понял, что не каждый может поваром работать.
А потом мне объяснили, что и заведующим столовой не каждый может работать, а только тот, кто перед работой с придурков подписи в журнал инструктажа по технике безопасности собирает.
- Специальный корреспондент
Сцена на мосту.
Мы вышли из ресторана и пошли сквозь темноту проулка. Было около четырех часов утра, не слишком холодно, ветер стих и после душной атмосферы кухни (с выключенной на ночь системой вентиляции) дышалось удивительно легко. Василиса отпустила мою руку и пару минут мы шли молча. Я чувствовал необходимость что-то сказать, но не находил подходящих слов, поэтому ляпнул первое, что взбрело в голову:
- А где твой мотоцикл?
- Дома остался, я не сажусь за руль после бессонных ночей. - Только сейчас я обратил внимание, что Василиса одета не в обычную куртку, а в изящное черное пальто с длинным шарфом. - Пойдем к реке, там вечером очень красиво.
- Ты о чем-то хотела поговорить? - неуверенно продолжил я.
- Да. О своих записях. Ты первый кто прочитал их по собственной инициативе, а не по моей просьбе. Я показывала их всего нескольким людям, но реакция всегда была равнодушной или отрицательной. Мне говорили, что эти записи никому не нужны, кроме меня, что пишу потому, что от этого легче становится. Что это бред обиженной девочки. Что родители все делали, как могли, и не виноваты передо мной. Сол вот сказал тебе показать, теперь я понимаю почему. До этого он мне дал мудрый совет - перестать бояться. Победить свой страх. Видимо он и про твои страхи что-то понял и решил, что ты меня поймешь. Я ему не поверила, теперь понимаю, что он был прав.
- Ты давно стала это писать? Еще в детстве наверное?
- Нет, всего пару лет назад. Думать обо всём этом сначала не было ни желания, ни сил. Да и вообще был в моей жизни такой момент, когда всё надоело. Однажды вечером я бросила несколько вещей в рюкзак, взяла документы и просто ушла из дому. После ухода сначала хотела все забыть, и не вспоминать никогда больше. Круто повернуть жизнь. Тогда я и пошла подрабатывать на кухню, что бы было на что жить. Мне в юности мама говорила, что если не пойду в экономисты, то мне одна дорога - на панель. И я верила как дурочка, училась прилежно, почему то боялась этого. А я не этого хотела, не об этом мечтала.
- А о чем?
- В детстве сначала мечтала кинозвездой быть, играть в фильмах, ездить по городам… Потом хотела быть журналистом, тоже путешествовать, знакомится с интересными людьми, писать книги. И еще всегда мечтала о счастливой семье. Всегда представляла, как буду играть с детьми, сочинять для них сказки, всегда о них заботиться. Иногда хотелось, что бы все три мечты исполнились разом!
- Ничего себе, это наверное невозможно.
- А я хочу. Я максималистка. Думаю, я слишком много недополучила, теперь хочу наверстать!
- Большинство мечтаний все равно не сбудется.
- Вот и моя мать так говорила. Нужно быть реалистом. А я все равно хочу мечтать, ставить цели и добиваться их. Иначе зачем жить? Ты вот о чем мечтаешь?
- Сейчас даже не знаю. Все последнее время как-то к деньгам сводилось. Раньше мечтал стать великим ученым, создать новые механизмы геномодификации, позволяющие продлить срок жизни и победить болезни. Я даже занимался наукой, в аспирантуре учился, диссертацию писал. А потом просто все бросил.
- Почему?
- Испугался, что не смогу, не закончу, устал - в общем придумал себе 33 отговорки. Но самая главное - просто струсил, испугался трудностей. Человек остается животным. От животного природа требует экономить энергию и не предпринимать лишних усилий без надобности.
- Я тоже почувствовала примерно месяц назад. Что пора выбрать, что-то одно. Съехаться с парнем, привыкнуть делить домашнее хозяйства, выйти замуж, стать счастливой матерью. Что фиг с ними, с карьерами журналиста и кинозвезды. Что поваром, пусть и не шефом, быть не так уж плохо. Я ведь по большому счету как и ты - не повар совсем. У меня плохо получается творить и придумывать блюда. Я просто от природы, делаю все точно и аккуратно, этого было достаточно, что бы поваром работать. Я сама для себя представляла, что все это роль в кино. Каждый день приходила, работала на кухне и представляла, что режиссер вот-вот крикнет "Стоп! Снято!". А он все молчит...
Мы незаметно спустились по старой мощенной улочке к реке. Набережная была пустынна, но достаточно освещена. У причала стояли прогулочные теплоходы, какие-то буксиры, и даже таможенный сторожевик. Мы не спеша двинулись вдоль реки, продолжая беседу.
- Пойдем на новый мост? - предложила Василиса, - после того как его построили я там ни разу не ходила, только проезжала быстро. А с него открывается чудесный вид на город.
- Я не против, пошли. А ты собиралась эти записи публиковать?
- Да, я хотела бы. С одной стороны мне страшно, с другой – я вижу в этом смысл. Они как взгляд с другой стороны, предостережение родителям, о том как не надо поступать с детьми. Если хоть один человек об этом задумается, прочитав мою "Комнату с видом вовнутрь", значит, я писала не зря.
- Я думаю большинство тех, кто плохо обращается с детьми, вообще читают мало, а уж это совсем не станут читать. Твоя бабушка читала бы?
- Нет. Но из тех, кто только собирается завести детей, у кого дети еще маленькие. Знаешь, как меня бесит, когда молодая мамаша на улице стоит и орет на ребенка, который ходить недавно научился?! Хочется подойти к ней и прямо глаза выцарапать!!!
- Да уж. Но знаешь, мне кажется, твоя история еще не дописана. Гораздо важнее не то, что ты испытала в детстве, а то, что было потом. В юношестве, в более старшем возрасте. Как ты смогла справиться со страхом, стать сильной. Такой как ты сейчас есть. Может, ты про это напишешь?
- Я об этом уже пишу. У моих записок есть вторая часть. Но я не справилась с собой до конца, страхи еще остались. Я все пыталась убежать от них, но пока что не получилось.
- Обязательно допиши вторую часть, без неё твоя история будет не полной.
- А толку? Мне кажется, её никто читать не будет. Из всех, кому я давала прочесть, только ты положительно отозвался.
- Попробовать стоит, иначе зачем ты её писала?
- Мне страшно, это нужно сделать, но я все еще боюсь.
- Опубликуй под псевдонимом, никто не узнает, что это ты.
- С псевдонимом тоже все непросто. Я уже меняла имя, Василиса было мое прозвище в школе, а после того, как я ушла из дома, пошла в ЗАГС и поменяла, думала, так будет легче с прошлым порвать.
- Дай угадаю настоящее - Александра Чернова?
- Нет. Это тоже псевдоним. Фамилия осталась, а вот имя мне было ненавистно.
- Прямо угадать захотелось. Какое бы тебе подошло? Алиса, Диана, Анастасия, Ксения, хотя нет - может Варвара?
- Не угадал, - не-Василиса весело рассмеялась, - имя необычное, но на А.
- Сдаюсь, ничего не приходит в голову.
- Алексия.
- А такое имя бывает? Ты меня не обманываешь?
- Бывает, это женский вариант имени Алексей.
- Алекс... А что, тебе идет! Мне нравится, сокращение точно лучше, чем Вася.
- Ты еще Лехой назови!
- Лехой грубовато, а вот Алекс - в самую точку. Будешь публиковать - используй это имя.
- Мне больше нравится Лекса. Или Алька, так хоть по-женски, на самом деле.
Мы остановились на мосту и стали смотреть в реку. Темная вода отражала огоньки бакенов и казалась некой изначальной, хаотической бездной. Я спросил:
- Что будешь дальше делать? В ресторане завтра нам очень не обрадуются.
- Плевать. Давно пора было перелистнуть эту страницу жизни. Я не хочу больше возвращаться на кухню, изображать из себя того, кем быть не хочу - неожиданно Алька достала из кармана телефон и с размаху бросила в реку. – Прощай, Василиса. Тебя для меня больше нет!
- Что ты делаешь? Можно было просто сим-карту заблокировать. - Мне на секунду показалось, что она сейчас бросится следом, но прикоснуться к ней я не решился.
- Хочу оборвать связи. Кому я действительно нужна, те меня найдут, а остальное пусть останется в прошлом.
- А увольняться, а с трудовой как?
- У меня почти все работы были без оформления. Это в ресторанах сплошь и рядом. Так что там почти нет записей. Я не хочу сейчас об этом думать. А ты?
- Я тоже не хочу.
- Тебе нужно вернуться к лабораторной работе. Я вижу как ты по ней скучаешь и не находишь себе места на кухне. Плевать на ошибки! Не ошибается тот, кто ничего не делает. У любого практикующего хирурга к выходу на пенсию, свое кладбище имеется.
- Я попробую. Не знаю, возьмут ли меня назад.
- Возьмут, я в тебя верю. По-другому никак.
- А ты куда?
- Не знаю, но не на кухню только. Хочу журналистом устроится, куда-нибудь в газету. А пока поеду к подруге в Питер, давно собиралась. Отдохну, а там видно будет.
- А деньги где возьмешь? Жить пока на что?
- А твое какое дело? Спонсор-то из тебя никакой. Я вот мотоцикл думаю продать, если придётся. А ты как?
- Выкручусь как-нибудь. Не в первой.
- Выкрутишься, Яр. Тебе просто деваться больше некуда. Я тебе благодарна, очень. Возможно, я бы еще долго не решилась уйти. Привыкла, осталась, притерлась. А сегодня взглянула на тебя и поняла – человек, как и я, не на своем месте. Надо выдернуть его, пока не утонул в повседневности и рутине.
- Думаешь, в лаборатории рутины нет? Да там знаешь...
- Не хочу знать. Я знаю, что это тебе нужно. Более ничего.
Я махнул рукой в сторону темного силуэта острова, едва видимого выше по течению:
- Мне сейчас тоже вспомнился момент из детства, но не такой грустный, как у тебя. Это было в 10 классе, в последнем летнем лагере. Мы убегали из лагеря, который был неподалеку от реки и купались с плавучих причалов. Они были довольно высокими, и выбраться на них из воды было сложно. Особенно тяжело приходилось девушкам, нужно было ухватиться за ржавые железки и подтянуться вверх к настилу, упираясь ногами в покрытую водорослями, и от того очень скользкую, часть понтона. И тогда я стал им помогать. Хватался за нижний край железок и нырял в низ, не отпуская рук. Девушка подплывала, вставала ногами мне на плечи, и я резким толчком буквально поднимал её из воды на понтон, как на лифте. Это ощущение, когда уже не хватает дыхания, а она все никак не взберется, до сих пор очень ярко помню. Закрою глаза, и я там - под водой. Другие парни тоже пробовали делать подобное, но хорошо и аккуратно получалось только у меня. Я чувствовал себя своеобразным рыцарем, а парни шутили, что я подставка для женских ног. Но я ни о чем не жалел, пусть даже ни одна из девушек не стала в итоге со мной встречаться. В этом я видел смысл жизни, необходимость своего существования в мире на тот момент.
- Ты это к чему?
- Теперь ты меня вытолкнула из воды, и я тебе в некотором смысле должен. Я хочу помочь тебе опубликовать твою историю. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.
- У тебя что, есть своя типография? Или связи в издательствах?
- Нет ни того не другого. Но я что-нибудь придумаю, если ты мне веришь.
- Попробуй, Ярослав.
- Я размышлял недавно о работах и пришел к интересной мысли. Мне кажется, что все кто работает, делятся на две категории. Одни делают мир лучше, а другие не дают миру стать хуже. Удерживают его от скатывания в пропасть. Так вот ты из тех, кто может сделать этот мир лучше. Так что иди и делай, у тебя получится!
- А себя ты, видимо, относишь ко вторым? Ну что же, тогда иди и держи на плечах мир, который я буду строить. Слушай, это чертовски хороший конец для фильма, я бы в нем сыграла. Отличная финальная сцена на мосту, просто блеск!
- Не хватает финального поцелуя.
- Обойдешься, у нас тут не дешевая мелодрама. Надо пожать друг другу руки и пафосно сказать "Мне кажется, это начало прекрасной дружбы". И пойти по мосту в разные стороны.
- Я тебя снова увижу?
- Обязательно, но я сама тебя найду. Ты ведь никуда не уезжаешь, и имя менять не будешь?
- Кто знает, как оно в жизни получится.
- Случайностей не бывает, и ты точно никуда от меня не денешься. Ну так как? - Алексия протянула мне руку.
- Мне кажется, это начало прекрасной дружбы! - произнес я, и поцеловал руку вместо рукопожатия.
Алексия мягко улыбнулась и пошла по мосту в сторону едва наметившейся на небе полоски рассвета. Я с минуту полюбовался на неё, а затем развернулся и пошел назад в город.
КОНЕЦ
P.S. Ну какой сериал без сцены после титров? Когда я вернулся в лабораторию и нормализовал ход своей жизни, я взялся за выполнения своего обещания. Мне понадобился год, что бы научиться писать достаточно хорошо, что бы быть достойным мастерства Алексии. Я планировал самостоятельно опубликовать всю историю, вставив отрывки из файла 123.txt прямо в свое повествование, но в этот момент, всё пошло не так, история еще не закончена и продолжает происходить. Мы снова встретились и это было очень приятно. После этого все главы написаны с разной степенью её вмешательства и существенно ближе к реальности. Но общим завершением она оказалась недовольна, поэтому хочет написать и опубликовать еще общее "послесловие" о том, что с нами происходит в текущий момент (надеюсь ждать придется не долго). Спасибо всем, кто читал эту историю.
Мы вышли из ресторана и пошли сквозь темноту проулка. Было около четырех часов утра, не слишком холодно, ветер стих и после душной атмосферы кухни (с выключенной на ночь системой вентиляции) дышалось удивительно легко. Василиса отпустила мою руку и пару минут мы шли молча. Я чувствовал необходимость что-то сказать, но не находил подходящих слов, поэтому ляпнул первое, что взбрело в голову:
- А где твой мотоцикл?
- Дома остался, я не сажусь за руль после бессонных ночей. - Только сейчас я обратил внимание, что Василиса одета не в обычную куртку, а в изящное черное пальто с длинным шарфом. - Пойдем к реке, там вечером очень красиво.
- Ты о чем-то хотела поговорить? - неуверенно продолжил я.
- Да. О своих записях. Ты первый кто прочитал их по собственной инициативе, а не по моей просьбе. Я показывала их всего нескольким людям, но реакция всегда была равнодушной или отрицательной. Мне говорили, что эти записи никому не нужны, кроме меня, что пишу потому, что от этого легче становится. Что это бред обиженной девочки. Что родители все делали, как могли, и не виноваты передо мной. Сол вот сказал тебе показать, теперь я понимаю почему. До этого он мне дал мудрый совет - перестать бояться. Победить свой страх. Видимо он и про твои страхи что-то понял и решил, что ты меня поймешь. Я ему не поверила, теперь понимаю, что он был прав.
- Ты давно стала это писать? Еще в детстве наверное?
- Нет, всего пару лет назад. Думать обо всём этом сначала не было ни желания, ни сил. Да и вообще был в моей жизни такой момент, когда всё надоело. Однажды вечером я бросила несколько вещей в рюкзак, взяла документы и просто ушла из дому. После ухода сначала хотела все забыть, и не вспоминать никогда больше. Круто повернуть жизнь. Тогда я и пошла подрабатывать на кухню, что бы было на что жить. Мне в юности мама говорила, что если не пойду в экономисты, то мне одна дорога - на панель. И я верила как дурочка, училась прилежно, почему то боялась этого. А я не этого хотела, не об этом мечтала.
- А о чем?
- В детстве сначала мечтала кинозвездой быть, играть в фильмах, ездить по городам… Потом хотела быть журналистом, тоже путешествовать, знакомится с интересными людьми, писать книги. И еще всегда мечтала о счастливой семье. Всегда представляла, как буду играть с детьми, сочинять для них сказки, всегда о них заботиться. Иногда хотелось, что бы все три мечты исполнились разом!
- Ничего себе, это наверное невозможно.
- А я хочу. Я максималистка. Думаю, я слишком много недополучила, теперь хочу наверстать!
- Большинство мечтаний все равно не сбудется.
- Вот и моя мать так говорила. Нужно быть реалистом. А я все равно хочу мечтать, ставить цели и добиваться их. Иначе зачем жить? Ты вот о чем мечтаешь?
- Сейчас даже не знаю. Все последнее время как-то к деньгам сводилось. Раньше мечтал стать великим ученым, создать новые механизмы геномодификации, позволяющие продлить срок жизни и победить болезни. Я даже занимался наукой, в аспирантуре учился, диссертацию писал. А потом просто все бросил.
- Почему?
- Испугался, что не смогу, не закончу, устал - в общем придумал себе 33 отговорки. Но самая главное - просто струсил, испугался трудностей. Человек остается животным. От животного природа требует экономить энергию и не предпринимать лишних усилий без надобности.
- Я тоже почувствовала примерно месяц назад. Что пора выбрать, что-то одно. Съехаться с парнем, привыкнуть делить домашнее хозяйства, выйти замуж, стать счастливой матерью. Что фиг с ними, с карьерами журналиста и кинозвезды. Что поваром, пусть и не шефом, быть не так уж плохо. Я ведь по большому счету как и ты - не повар совсем. У меня плохо получается творить и придумывать блюда. Я просто от природы, делаю все точно и аккуратно, этого было достаточно, что бы поваром работать. Я сама для себя представляла, что все это роль в кино. Каждый день приходила, работала на кухне и представляла, что режиссер вот-вот крикнет "Стоп! Снято!". А он все молчит...
Мы незаметно спустились по старой мощенной улочке к реке. Набережная была пустынна, но достаточно освещена. У причала стояли прогулочные теплоходы, какие-то буксиры, и даже таможенный сторожевик. Мы не спеша двинулись вдоль реки, продолжая беседу.
- Пойдем на новый мост? - предложила Василиса, - после того как его построили я там ни разу не ходила, только проезжала быстро. А с него открывается чудесный вид на город.
- Я не против, пошли. А ты собиралась эти записи публиковать?
- Да, я хотела бы. С одной стороны мне страшно, с другой – я вижу в этом смысл. Они как взгляд с другой стороны, предостережение родителям, о том как не надо поступать с детьми. Если хоть один человек об этом задумается, прочитав мою "Комнату с видом вовнутрь", значит, я писала не зря.
- Я думаю большинство тех, кто плохо обращается с детьми, вообще читают мало, а уж это совсем не станут читать. Твоя бабушка читала бы?
- Нет. Но из тех, кто только собирается завести детей, у кого дети еще маленькие. Знаешь, как меня бесит, когда молодая мамаша на улице стоит и орет на ребенка, который ходить недавно научился?! Хочется подойти к ней и прямо глаза выцарапать!!!
- Да уж. Но знаешь, мне кажется, твоя история еще не дописана. Гораздо важнее не то, что ты испытала в детстве, а то, что было потом. В юношестве, в более старшем возрасте. Как ты смогла справиться со страхом, стать сильной. Такой как ты сейчас есть. Может, ты про это напишешь?
- Я об этом уже пишу. У моих записок есть вторая часть. Но я не справилась с собой до конца, страхи еще остались. Я все пыталась убежать от них, но пока что не получилось.
- Обязательно допиши вторую часть, без неё твоя история будет не полной.
- А толку? Мне кажется, её никто читать не будет. Из всех, кому я давала прочесть, только ты положительно отозвался.
- Попробовать стоит, иначе зачем ты её писала?
- Мне страшно, это нужно сделать, но я все еще боюсь.
- Опубликуй под псевдонимом, никто не узнает, что это ты.
- С псевдонимом тоже все непросто. Я уже меняла имя, Василиса было мое прозвище в школе, а после того, как я ушла из дома, пошла в ЗАГС и поменяла, думала, так будет легче с прошлым порвать.
- Дай угадаю настоящее - Александра Чернова?
- Нет. Это тоже псевдоним. Фамилия осталась, а вот имя мне было ненавистно.
- Прямо угадать захотелось. Какое бы тебе подошло? Алиса, Диана, Анастасия, Ксения, хотя нет - может Варвара?
- Не угадал, - не-Василиса весело рассмеялась, - имя необычное, но на А.
- Сдаюсь, ничего не приходит в голову.
- Алексия.
- А такое имя бывает? Ты меня не обманываешь?
- Бывает, это женский вариант имени Алексей.
- Алекс... А что, тебе идет! Мне нравится, сокращение точно лучше, чем Вася.
- Ты еще Лехой назови!
- Лехой грубовато, а вот Алекс - в самую точку. Будешь публиковать - используй это имя.
- Мне больше нравится Лекса. Или Алька, так хоть по-женски, на самом деле.
Мы остановились на мосту и стали смотреть в реку. Темная вода отражала огоньки бакенов и казалась некой изначальной, хаотической бездной. Я спросил:
- Что будешь дальше делать? В ресторане завтра нам очень не обрадуются.
- Плевать. Давно пора было перелистнуть эту страницу жизни. Я не хочу больше возвращаться на кухню, изображать из себя того, кем быть не хочу - неожиданно Алька достала из кармана телефон и с размаху бросила в реку. – Прощай, Василиса. Тебя для меня больше нет!
- Что ты делаешь? Можно было просто сим-карту заблокировать. - Мне на секунду показалось, что она сейчас бросится следом, но прикоснуться к ней я не решился.
- Хочу оборвать связи. Кому я действительно нужна, те меня найдут, а остальное пусть останется в прошлом.
- А увольняться, а с трудовой как?
- У меня почти все работы были без оформления. Это в ресторанах сплошь и рядом. Так что там почти нет записей. Я не хочу сейчас об этом думать. А ты?
- Я тоже не хочу.
- Тебе нужно вернуться к лабораторной работе. Я вижу как ты по ней скучаешь и не находишь себе места на кухне. Плевать на ошибки! Не ошибается тот, кто ничего не делает. У любого практикующего хирурга к выходу на пенсию, свое кладбище имеется.
- Я попробую. Не знаю, возьмут ли меня назад.
- Возьмут, я в тебя верю. По-другому никак.
- А ты куда?
- Не знаю, но не на кухню только. Хочу журналистом устроится, куда-нибудь в газету. А пока поеду к подруге в Питер, давно собиралась. Отдохну, а там видно будет.
- А деньги где возьмешь? Жить пока на что?
- А твое какое дело? Спонсор-то из тебя никакой. Я вот мотоцикл думаю продать, если придётся. А ты как?
- Выкручусь как-нибудь. Не в первой.
- Выкрутишься, Яр. Тебе просто деваться больше некуда. Я тебе благодарна, очень. Возможно, я бы еще долго не решилась уйти. Привыкла, осталась, притерлась. А сегодня взглянула на тебя и поняла – человек, как и я, не на своем месте. Надо выдернуть его, пока не утонул в повседневности и рутине.
- Думаешь, в лаборатории рутины нет? Да там знаешь...
- Не хочу знать. Я знаю, что это тебе нужно. Более ничего.
Я махнул рукой в сторону темного силуэта острова, едва видимого выше по течению:
- Мне сейчас тоже вспомнился момент из детства, но не такой грустный, как у тебя. Это было в 10 классе, в последнем летнем лагере. Мы убегали из лагеря, который был неподалеку от реки и купались с плавучих причалов. Они были довольно высокими, и выбраться на них из воды было сложно. Особенно тяжело приходилось девушкам, нужно было ухватиться за ржавые железки и подтянуться вверх к настилу, упираясь ногами в покрытую водорослями, и от того очень скользкую, часть понтона. И тогда я стал им помогать. Хватался за нижний край железок и нырял в низ, не отпуская рук. Девушка подплывала, вставала ногами мне на плечи, и я резким толчком буквально поднимал её из воды на понтон, как на лифте. Это ощущение, когда уже не хватает дыхания, а она все никак не взберется, до сих пор очень ярко помню. Закрою глаза, и я там - под водой. Другие парни тоже пробовали делать подобное, но хорошо и аккуратно получалось только у меня. Я чувствовал себя своеобразным рыцарем, а парни шутили, что я подставка для женских ног. Но я ни о чем не жалел, пусть даже ни одна из девушек не стала в итоге со мной встречаться. В этом я видел смысл жизни, необходимость своего существования в мире на тот момент.
- Ты это к чему?
- Теперь ты меня вытолкнула из воды, и я тебе в некотором смысле должен. Я хочу помочь тебе опубликовать твою историю. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.
- У тебя что, есть своя типография? Или связи в издательствах?
- Нет ни того не другого. Но я что-нибудь придумаю, если ты мне веришь.
- Попробуй, Ярослав.
- Я размышлял недавно о работах и пришел к интересной мысли. Мне кажется, что все кто работает, делятся на две категории. Одни делают мир лучше, а другие не дают миру стать хуже. Удерживают его от скатывания в пропасть. Так вот ты из тех, кто может сделать этот мир лучше. Так что иди и делай, у тебя получится!
- А себя ты, видимо, относишь ко вторым? Ну что же, тогда иди и держи на плечах мир, который я буду строить. Слушай, это чертовски хороший конец для фильма, я бы в нем сыграла. Отличная финальная сцена на мосту, просто блеск!
- Не хватает финального поцелуя.
- Обойдешься, у нас тут не дешевая мелодрама. Надо пожать друг другу руки и пафосно сказать "Мне кажется, это начало прекрасной дружбы". И пойти по мосту в разные стороны.
- Я тебя снова увижу?
- Обязательно, но я сама тебя найду. Ты ведь никуда не уезжаешь, и имя менять не будешь?
- Кто знает, как оно в жизни получится.
- Случайностей не бывает, и ты точно никуда от меня не денешься. Ну так как? - Алексия протянула мне руку.
- Мне кажется, это начало прекрасной дружбы! - произнес я, и поцеловал руку вместо рукопожатия.
Алексия мягко улыбнулась и пошла по мосту в сторону едва наметившейся на небе полоски рассвета. Я с минуту полюбовался на неё, а затем развернулся и пошел назад в город.
КОНЕЦ
P.S. Ну какой сериал без сцены после титров? Когда я вернулся в лабораторию и нормализовал ход своей жизни, я взялся за выполнения своего обещания. Мне понадобился год, что бы научиться писать достаточно хорошо, что бы быть достойным мастерства Алексии. Я планировал самостоятельно опубликовать всю историю, вставив отрывки из файла 123.txt прямо в свое повествование, но в этот момент, всё пошло не так, история еще не закончена и продолжает происходить. Мы снова встретились и это было очень приятно. После этого все главы написаны с разной степенью её вмешательства и существенно ближе к реальности. Но общим завершением она оказалась недовольна, поэтому хочет написать и опубликовать еще общее "послесловие" о том, что с нами происходит в текущий момент (надеюсь ждать придется не долго). Спасибо всем, кто читал эту историю.
- Специальный корреспондент
Как-то в ресторане, на мангал к моему другу, по прозвищу Сол, заглянул официант Лева и попросил:
- Сол, подскажи рецепт какого-нибудь интересного блюда, легкой закуски для романтичного ужина, которое я смогу своими руками приготовить. Я девушку в гости пригласил, хочу её удивить чем-нибудь, что бы как в ресторане было.
Сол, после секундного размышления так сказал:
- Удивить да? Если девушку домой позвал - надо её вином поить. Если вином поить, надо к вину изысканный сыр подать. Пиши рецепт давай. Идешь в супермаркет, значит, берешь три пакета молока таких мягких (пастеризованное 2,5% жирности). Сметаны такой обычной грамм четыреста (20% сметана). Уксус яблочный, яиц штук пяток, сухой аджики пакетик и соевый соус. Соль то у тебя дома найдется, поди? Потом в аптеку пойди, купи презервативов две пачки и марлю...
Сол внимательно оглядел Леву и продолжил:
– Нет, одной пачки хватит тебе презервативов. Теперь домой иди. Кастрюлю большую бери, молоко ставь - кипяти. Пока молоко закипает, возьми пять яиц и сметану – взбей миксером до однородной массы. Если нет миксера, бери вилку и взбивай таким движением – вверх вниз, вверх вниз, как будто девушку ждал, а она не пришла, а ты очень ждал, да! Потом яйца со сметаной вылей в молоко, добавь в него аджики сухой одну ложку если девушка блондинка и две если брюнетка, мешай хорошо и жди чуть-чуть. Как почти закипать начнет – влей уксуса туды, три столовых ложки. И опять мешай - давай. Потом дуршлаг возьми, марлей застели и когда сыр покипит одну минуту – выливай аккуратно да! Как сыворотка стечет, марлю туго скрути, сверху узел завяжи, а на сверток сверху баллон трехлитровый холодной воды поставь. На один час хватит постоять. А пока прессуется сыр – делай рассол. В литровую банку – налей воды двести грамм и соевого соуса двести грамм. Потом еще соли чайную ложку с верхом. А если девушка скоро придет – то две ложки с верхом. Сыр как час отстоится – ножик берешь, кубиком режешь и в рассол. Если соли много кинул – через час готов сыр будет. Вот вина в бокалы нальешь, сыр на тарелочку выложишь, свечи зажжешь – все красиво будет!
Лева закончил записывать и благодарно закивал:
- Спасибо большое, Сол! Пара вопросов только. Как этот сыр называется и какое к нему вино лучше подать?
Старый мангалойд усмехнулся:
- Сыр называется АРАЧЕЗАНАХ, всем девушкам нравится, сам проверял. А лучше всего его подавать с марочным грузинским вином ПЕЙЧОДАЛИ.
P.S. Примечания по компонентам в скобках – мои.
Я тоже записал этот рецепт, а потом немного доработал в домашних условиях. Добавлял в молоко много разных ингредиентов, вместо сухой аджики, и получались интересные сочетания. Например, моя жена любит этот сыр с паприкой и оливками, а Лексе понравился вариант, где вместо аджики прованские травы. Если сыр собираетесь есть не сразу, а какое-то время будете хранить в холодильнике в рассоле - то больше одной чайной ложки соли лучше не класть. На фото «классический рецепт» с аджикой, сфотканый на тапок.
